– Как Мать ухитрилась обаять его?

И, наконец, о доме – она промолчала в ответ.

– Мне нужно снова там побывать, – сказала Эви. – А ты? Что ты почувствовала?

– Ничего, – ответила я.

– Фирменный ответ Лекс: «Ничего».

– Ну я не знаю, что тут можно еще сказать, – дом и дом. Ну теперь-то ты можешь рассказать мне, как ты себя чувствуешь?

– Так себе.

– Аллергия на Холлоуфилд? – Я пошутила, но Эви задумалась всерьез.

– Не знаю. Это началось, когда мы приехали. Это что-то вроде страха, я думаю. Ужас.

– Мы можем уехать, завтра же. Пожить в Манчестере или вернуться в Лондон. Поищи гостиницу…

– Нет, Лекс, я устала. Давай завтра.

– Хорошо, давай завтра, но первым делом, прямо с утра.

Я сходила в бар за бутылкой вина, и мы распили ее, сидя на стульях около окна в нашей комнате, ожидая, когда начнется гроза. Со стороны верещатников дул ветер, напитанный влагой тех мест, откуда он прилетел. Небо приобрело цвет песка. Я укутала Эви покрывалом и положила ноги на подоконник. Люди на центральной улице выходили из магазинов и спешили к своим машинам. Славно было сидеть вот так – внутри, вдвоем, и день уже близится к концу.

– Я переживала за тебя, – сказала я.

– Я просто устала, – ответила Эви.

– Ты такая маленькая, тебе нужно побольше есть.

– Ш-ш-ш. Расскажи мне лучше сказку, как раньше.

– Однажды в темную ночь началась гроза…

Она засмеялась.

– Счастливую сказку.