– Вы должны надеть это, и еще вымыться, – сказал он.

У него был ключ от наручников, и, когда брат склонился надо мной, я вцепилась в его руку. Итан покачал головой.

– Если ты попытаешься что-то сделать… Отец просто убьет нас – и тебя, и меня. Не сегодня, Лекс.

– Тогда когда?

– Я не знаю.

Я села на кровати и потянулась. Мышцы словно сдвинулись и заныли. Едва освободившись, Эви ринулась через Территорию – ко мне на колени; она обхватила меня руками за шею и повисла, как ленивец на ветке.

– Это ненадолго, – сказал Итан. – Я бы не обольщался.

На нем была какая-то старая странная одежда. Двубортный пиджак с пыльными плечами и пристегивающийся галстук-бабочка. Такому костюму не удивишься на процедуре эксгумации.

– Выбирайте, кто из вас пойдет в ванную первой, – произнес Итан.

Оставив Эви в комнате, Итан запер дверь и на лестничной площадке взял меня за локоть. Я решила, что он хочет меня поддержать, но стоило мне пошевелить ногами, я тут же почувствовала, как он сжал пальцы, и поняла – поддержка здесь ни при чем. В ванной он вклинил башмак между дверью и косяком и стал ждать.

– Ты же знаешь, что я не могу просто оставить тебя.

Я ступила на кафель и заглянула в ванну. Прохладная вода, уже не единожды использованная, серая от грязи, смытой с других тел. Я повернулась к Итану и, прежде чем он успел отвернуться, начала стаскивать футболку через голову.

– Не можешь так не можешь, – сказала я.

Забравшись в ванну, я прижала коленки к груди и стала водить растрескавшимся обмылком по рукам и ногам. По сравнению с ванной я была белее. Когда у меня застучали зубы, я выбралась и вытерлась мерзким полотенцем, которое лежало на раковине. Итан, все еще стоявший ко мне спиной, подал мне розовую ткань – платье с закрытым горлом, ниже колена в длину.

– Что это? – спросила я. – Итан, что это?

Он чуть обернулся ко мне – так, чтобы прошептать:

– Он называет это церемонией.

– Уже все, – сказала я. – Можешь поворачиваться.

– Видок у тебя смехотворный.

– А у тебя видок как у мертвеца.