Луна уже скрылась за горизонтом, когда рыцарь вновь зашел к Кицунэ.

— А давай-ка, бледна девица, времени мне сэкономим? — предложил он, протягивая ей уже собранные хвосты.

— Как? — спросила Мадзо, принимая их в поклоне.

— Я выяснил, почему ты не могла войти в дом.

— Почему?

— Пойдем, сейчас всё сама увидишь, — сказал рыцарь. — Бери перо и пойдём.

Дверь дома Канниноговича была не заперта. Симеон не спал — ждал.

— Принес? — спросил он, когда рыцарь открыл дверь.

Тот, ничего не говоря, протянул руку и снял висевшее над дверью распятие.

— Куда… — начал было Симеон, но закончить вопрос не успел.

Рыжая молния сбила рыцаря с ног, тявкая, метнулась к представившемуся колдуном Каннинговичу и, повалив его на пол, вцепилась в горло. В колеблющемся пламени свечи рыцарь увидел, как кровавые брызги несколько раз разлетелись по комнате, покрывая стены и пол, услышал, как испуганный вопль Симеона перешел в бульканье, а затем окончательно стих. И в следующее мгновение рыжая молния-лиса, искажаясь, будто плавящийся в пламени воск, трансформировалась в Мадзо Кицунэ.

— Спасибо тебе, благородный воин, — с достоинством поклонилась она.

Затем, по-звериному принюхавшись, тенью метнулась к сундуку, стоявшему в углу, под грудой тряпья. Сбросила всё с крышки, открыла, радостно тявкнула, прямо как настоящая лиса, и извлекла оттуда недостающие хвосты.

Рыцарю показалось, что с момента, как лиса-оборотень ворвалась в дом, до момента, когда она достала из сундука три недостающих хвоста, не прошло и секунды.

— Да блин! — выругался он.

— Что? — повернула голову ведьма-оборотень.

— Он же мне сначала бомбу должен был сделать, — рыцарь подошел к столу и постучал пальцем по чертежу. — Вот эту. А я чудище убить во славу королевы Камилы. А королева Камила за это…

— Не переживай, я сама всё прекрасно сделаю, — увидев чертеж, успокоила рыцаря Кицунэ.

— А ты умеешь? — недоверчиво посмотрел на неё рыцарь.

— Я её изобрела!