Вдове Бодога Шрамма было уже под пятьдесят, но заливший ее жир не давал выдохнуться ее чувствам. В глазах у нее еще сверкал задорный блеск, который и в темноте является путеводной звездой для мужчин и даже в самых разочарованных зажигает свет надежды. Она с таким достоинством выпячивала вперед свою огромную грудь, как будто предлагала бедным одиноким мужчинам склонить на нее, как на подушку, свою усталую голову.

— Что вы! — воскликнула Розалия. — Какой он еврей?! Разве тогда бы я держала его у себя? — И она улыбнулась многообещающей улыбкой.

Улыбка произвела впечатление. Кожаный великан засопел, выдохнув воздух с таким шумом, как будто прочищал душу от злости. Этот вздох (если это можно назвать вздохом!) вихрем обрушился на голову госпожи Розалии, взлохматил накладные косы и обдал ее смешанным запахом водки и кожи.

— Я прочитал в газете об этом восковом мертвяке, — еле выговорил кожаный великан.

Розалия кивнула головой.

— О боже! Восковой мертвяк! Что за выражение! Уж эти мне журналисты! Вы, конечно, читали статью о Шрамме, об основателе этого учреждения?

— Вот именно, прошу покорно. О нем. Об этом доходном покойнике, черт его побери! И еще о его дорогой вдовушке, которая выжала из покойника детишкам на молочишко.

— Как вы смеете, сударь? — вскинулась Розалия. На самом же деле ее куда больше злило присутствие Жиго, при котором надо было делать вид, будто ее возмущают слова кожаного великана. — Как вы можете говорить такое? А вообще-то, «дорогая вдовушка» — это я.

— Да что вы? — заревел кожаный великан. — Значит, это вы — та замечательная вдова. Да мне просто повезло, честное слово! Сегодня утром, читая эту статью, я тут же подумал: великий господь создал эту вдовушку прямо как по заказу для тебя, Лайош Кланица (так меня зовут, целую ваши ручки!), и ты должен пойти посмотреть на нее, на эту вдовушку. Но, к сожалению, я смог прийти сюда только так поздно, чтобы полюбоваться на вас, дорогая вдовушка, потому что был занят в манеже, обучал нашу молодежь из левенте[27] верховой езде, так как я там инструктор, изволите знать… Но это просто чудесно, что я имею честь разговаривать именно с вами, милейшая вдовушка.

Лайош Кланица находился под легкими парами палинки, которая его слегка покачивала и заставляла жестикулировать сильнее обычного. Жиго сжался в комочек в самой глубине кассы, он молчал, как человек, которого уже ничем нельзя удивить в этом мире..

— Но я настаиваю на своем, — продолжал заплетающимся языком Лайош Кланица. — Раз уж я здесь, то не хочу упускать случая взглянуть на покойного. Человеку редко доводится увидеть такое, черт возьми!