Лаци Розенберга не интересовало ничего, кроме льва; величайшей радостью в мире было для него, когда царь зверей, разомлев на солнышке, заливавшем своими лучами его клетку, высовывал через решетку кончик хвоста, и Лаци мог хотя бы на одно мгновение до него дотронуться. Но если лев при этом ленивым кошачьим движением поднимал голову, бросая на Розенберга печально-презрительный взгляд, как бы желая этим показать, что считает с Лациной стороны огромной глупостью такое злоупотребление своим подневольным положением, тут уже радости львиного поклонника не было предела.

Льва звали Муки, но маленький Розенберг не любил этого имени: оно казалось ему слишком унизительным и неподходящим для такого торжественно-гордого зверя, как лев. Бывали периоды, когда Лаци целыми днями говорил только о льве, что в конце концов становилось мучительным для его многочисленных юных друзей. Но Лацина богатая фантазия не знала удержу. Что было бы, если бы лев сломал решетку и пошел гулять, допустим, по улице Андраши? Что случилось бы, если бы лев поссорился с тигром, если бы между ними, например, возникли какие-нибудь разногласия и они вцепились бы друг в друга? Кто из них одержал бы победу? Лаци интересовало, растут ли у льва когти, а если растут, то кто и каким образом стрижет их? Что случилось бы, если бы льву вдруг сказали, что он свободен, как птица, и может вернуться в свою пустыню?

Казалось иногда, что Лаци Розенберг помешался на обожании ко льву. Однажды Муки, проголодавшись, рычал и прыгал вокруг трехкилограммового куска мяса, протянутого служителем в клетку на конце длинного металлического прута.

— Бедный Муки! — воскликнул маленький Розенберг. — Бедняжка.

Ему, действительно, было очень жаль льва, а ведь сам Лаци очень редко видел мясо у себя дома. Ну так что ж, ведь он не лев!

— Я бы сошел с ума, если бы мне пришлось всю жизнь жить за решеткой! — горевал он о судьбе Муки, даже и не подозревая, что и сам живет за решеткой, хотя и не всегда замечает это.

Надо освободить льва! Это было пределом мечтаний маленького Розенберга, и в этом все мальчики были в ним заодно. Освободить Муки! Тю-у! Вот начался бы переполох! Все эти немецкие гувернантки и воспитательницы, сопровождающие группки детей иногда даже человек по сорок, обезумели бы от страха. Так им и надо! До чего же они противны, когда останавливаются у клетки льва и объясняют своим питомцам:

— Вот здесь вы видите льва, царя зверей. Он живет в Африке, Америке и Индии, в густых, дремучих лесах. В Европе, слава создателю, мы можем не опасаться, что встретимся с этим зверем. Лев принадлежит к классу млекопитающих. — На этом лекция о льве заканчивалась, и гувернантка оповещала скучным, деревянным голосом: — Идемте, дети: животных здесь еще много, а времени у нас мало. — Она подталкивает детей, выстраивает их парами и ведет дальше показывать им остальных животных.