Но для меня термин «земская медицина» имел поэтическое значение, а эта поэзия не вязалась ни с воспетым коммунистами литературным критиком Белинским, ни с советским административным делением.

Я созвонился со своей двоюродной сестрой Раисой, учительницей, и через неё договорился с главным врачом поимской больницы о предоставлении мне работы на полторы ставки в течение двух месяцев.

В Поим я наезжал пацаном часто – в голодные годы меня отправляли «на подножный корм» к тётке Дуне. В памяти сохранились ватажные набеги на поимские сады и огороды, печёные в ночном костре сельских пастухов картошка и яйца диких уток, бесседельная скачка на мчащейся карьером низкорослой кобыле по только просыпающимся улицам Поима, ловля щурят в лесном болоте под Куранской горой, добывание раков в норах реки Поимки, походы в соседнюю берёзовую рощу за подгруздками и в дальний сосновый лес – за белыми, купание в изумительно прозрачных водах реки Вороны, ужас моего ночного перехода через кладбище в мордовском селе Печёвка…

Пытаясь вернуться в детство, мы всегда убеждаемся в невозможности дважды войти в одну и ту же реку, название которой – Лета…

Поим медленно умирал год за годом, порушились от старости его великолепные храмы, река Поимка стала едва различимым ручейком, а некогда прекрасная река Ворона предстала грязным вонючим протоком, где давно уже не было никакой жизни. Поимский район административно ликвидировали, слив его и другие районы с центром в городе Белинске. Это, естественно, отразилось и на финансировании поимской больницы.

Главный врач, мордвин-эрзя, был щедр: я получил ставку врача-терапевта, полставки врача-хирурга и ещё полставки мне предоставлялось нарабатывать хирургическими дежурствами. К тому времени я уже был «вполне зрелый хирург» – имел на своём счету десятка два самостоятельно выполненных аппендэктомий.

В селе ещё помнили хирурга Баулина, который делал здесь резекции желудка. Мне в течение двух месяцев надлежало работать на фоне постоянных упоминаний об этом славном «земском враче» советского времени.

В мой первый поликлинический приём ко мне записалось полно народа – большинство стариков и старух с хроническими недугами просто от безделья потянулись в больницу подивиться на московского доктора.

Один из пациентов, мужик лет 45, пришёл требовать продления срока его второй группы инвалидности.

– А что с вами такое? – спрашиваю я с ужасом, поскольку не имел никакого понятия об оформлении инвалидности.

– Меня сам Баулин оперировал – полжелудка по поводу язвы отрезал! – с большой охотой отвечает пациент.