На составление счёта для длительно лечившегося у меня больного я порой трачу не менее получаса. Счета можно печатать на бумаге и отсылать почтой, но можно воспользоваться компьютерной программой и отправить электронной почтой.

Я печатаю счета на бумаге и отправляю Fast mail (быстрой почтой) Здесь есть риск при запросе: «Эй, вы чё мне не платите-то?» – увидеть ответ, – «А мы от вас ничего и не получали». А когда счета на значительную сумму я отправляю курьерской почтой – тут уж им не отвертеться. В деле составлении счетов я уже если не собаку, то кошку наверняка съел – могу при физической несостоятельности даже этим делом себе на хлеб зарабатывать.

Компьютерная программа – дело, конечно, хорошее: быстро доставляет твои счета в страховую компанию, там их быстро обрабатывают, и ты получаешь свои денежки быстро-быстро – максимум за неделю. Недостаток ее – довольно долгое заполнение каждого счёта. Возможно, что это просто с непривычки…

Счета на бумаге оплачиваются, в лучшем случае, в переделах двух недель, но бывают и многие месяцы выбивания своих денег. Основная причина задержки – позднее поступление твоих счетов. Но порой причина кроется в самой страховой компании.

Говорили, что Горбачёв при приходе к власти грозился советским людям: «Я вас научу за каждой копейкой наклоняться…» Не знаю про всех экс-советских людей, но я наклоняюсь: мои счета колеблются от консультационных 156 рандов (20 долларов) до 23 000 рандов (чуть более 3000 долларов) за длительное лечение тяжёлых больных.

93. Раковый корпус: новогодняя ночь

93. Раковый корпус: новогодняя ночь

В России у меня никогда не было планового последипломного хирургического обучения (в ЮАР отобранных выпускников медицинского факультета этому учат 5 лет в хирургической резидентуре), в России я никогда не сдавал никаких экзаменов по хирургии (в ЮАР за время обучения в резидентуре будущие хирурги сдают три этапа очень сложных экзаменов – первичные, промежуточные и финальные).

Тем не менее, мне уже в первую неделю моей самостоятельной работы в селе Поим Пензенской области доверяли жизни больных и позволяли выполнять хирургические операции – как это можно допускать? Первого загубленного мною пациента, жителя Самарихи, я имею значительный шанс встретить на том свете…

И вот, при отсутствии у меня каких-либо легальных документов о хирургическом тренинге, я всё-таки пробился к операционному столу – сначала в МНИОИ им. П.А. Герцена, а потом – в ВОНЦ АМН СССР. Более того, у меня кандидатская и докторская диссертации по разделу «Хирургическая онкология» и свидетельство «Хирург высшей категории». Оценить всю абсурдность такой ситуации я смог только в Африке.