— Вы случайно не имеете в виду миссис Вильерс, сэр?

— Хорошенькая молодая вдова — да, верно. Вы её знаете?

— Да, сэр: и я был бы очень огорчён, доведись мне услышать, что о ней говорят без должного уважения.

— О, ну, сэр, если вы её друг, — воскликнул Смизерс, понимающе подмигнув ему, — это дело другое. Я ничего не говорил. Рот на замок. Так что насчёт картишек?

— Вы хорошо играете?

— Я родился с колодой карт в руках.

— Должен вас предупредить, что я никогда не играю по маленькой: это скучно.

— О, я вас нисколько не боюсь. Я играл у Уайта, я играл у Элмека с моим другом лордом Крэйвеном до самого рассвета. Что скажете на это?

Прочие офицеры спустились посмотреть на игру: они следили молча до конца шестого кона, когда Стивен выложил октет, а за ним — большой кварт, и сидевший позади Пуллингс, который до желудочной колики болел за него, выпалил: «Ха-ха, зря вы связались с доктором».

— Не могли б вы помолчать, когда джентльмены играют, а? Ещё и курите эту вонючую трубку в констапельской — сидим, как в дешёвом кабаке. Как можно сосредоточиться в таком шуме? Из-за вас я сбился со счёта. Что у вас получилось, доктор?

— С репикой и капотом — сто тридцать, и, поскольку у вас не хватает двух очков до сотни — полагаю, я должен прибавить ваш счёт к своему.

— Вы не возьмёте чек?

— Мы договорились на наличные, если помните.

— Тогда мне придётся сходить за ними. Ну и обчистили вы меня. Но вы должны дать мне отыграться.

— Капитан возвращается на борт, джентльмены, — сказал старшина, заглядывая в каюту. И, снова появившись мигом позже: — С левого борта, джентльмены.

Все расслабились: капитан возвращался без церемоний.

— Я должен вас оставить, — сказал Стивен. — Благодарю за игру.

— Но не можете же вы уйти, когда выиграли все деньги, — воскликнул Смизерс.

— Напротив, — возразил Стивен. — Это самый лучший момент, чтобы уйти.

— Ну, это как-то не принято — всё, что я могу сказать. Не принято.