Наконец они достигли Луары у Варад, у того самого брода, через который уже переправлялись. Но тут их подстерегали республиканцы.

Перед ними стоял с войсками Вестерман.

С тыла следовал Клебер.

Один удел – смерть, или, вернее, бойня – угрожал этой горсти храбрецов, отправившихся в Гранвилл сорокатысячным отрядом, а теперь считавших в своих рядах не более десяти тысяч. Остальные были принесены в жертву трусости вождя, который в это время в Лондоне расточал свою любовь у ног английской кокетки, пока эти десять тысяч все еще бились в агонии.

Чтоб отыскать брод, они медленно следовали по правому берегу Луары, неся на плечах раненых и преследуемые с тылу Клебером. Наконец они бросились в маленький городок Савеней в надежде, по крайней мере, на одну спокойную ночь для женщин, переживших несчастья похода. Здесь-то судьба сулила погибнуть остаткам вандейской армии, доведенной до такой крайней нищеты, что бойцы ее шли почти нагие, стараясь защищать себя от страшной декабрьской стужи престранными лохмотьями. Один из вождей, Вертоль, убитый у входа в Савеней, был одет в две крестьянские юбки: одну – укрывавшую ноги, а другую – болтавшуюся на плечах. Боволье носил одежду прокурора и женскую шляпу. Мулинье – чалму и турецкую куртку из театра Ла-Флеш. По обмундированию вождей можно судить о костюме солдат.

Клебер, догнавший их у Савенея в десять часов, не дожидаясь утра, скомандовал атаку.

Вандейцы поняли, что они не могут надеяться на спасение и что тут был их последний лагерь! Но они решились сделать все возможное, чтобы их последняя жертва спасла несчастных женщин.

Прежде нежели синие успели вторгнуться в город, они вывели их за ворота Севенея, выбрав из своих самых надежных проводников, которые должны были отвести их в соседние деревни, населенные людьми, вполне преданными делу вандейцев. Безумно горьким и тяжелым было прощание женщин со своими родными, остающимися здесь, чтобы встретить смерть. Нужно было употребить много хитрости, чтоб заставить уйти матерей, жен и дочерей, в отчаянии цеплявшихся за дорогих существ, не имея надежды на свидание в будущем. Их уверяли, что борьба закончится, не успеют они отойти от стен города. Наконец их убедили, и они отправились в путь – в ночь, в холодный ливень.

Главнокомандующий Мариньи велел запереть за ними ворота.

– Теперь, господа, – сказал он, – умрем в бою.

Этот приказ был так хорошо выполнен, что на другой день из всей армии, насчитывавшей когда-то сорок тысяч человек, осталось только триста беглецов.

Так первая Вандейская война захлебнулась в кровавой бойне.