Шарль повиновался и отвел лошадь за дом, где его ждал Генюк, придерживая ворота во двор.

– Завози свою телегу во двор, – скомандовал крестьянин, поспешно затворяя дверь.

Когда повозка остановилась, Генюк подошел к молодому человеку и, обнимая его, сказал: – Теперь за кружкой сидра поговорим, и ты дашь мне нужный совет.

– Постой-ка, сначала помогу вылезти своей попутчице.

– А! Так ты не один? – спросил испуганный шуан.

– О! Ты можешь говорить при этой девушке, она на нашей стороне.

Елена сошла.

– Теперь, Генюк, подавай есть, пить и хорошего огонька, это самое главное! А после подумаем о совете! – воскликнул Шарль.

Крестьянин бросил в камин связку тонкого хвороста, который тотчас же вспыхнул, потом поставил на стол горшок сидра, большой круглый хлеб, кусок сала и толстый круг сыра.

– Постарайтесь есть при каминном огне, – сказал он. – Не следует привлекать внимания синих, шатающихся по полям.

– У тебя есть причина бояться их?

– Именно!

– Ты, верно, пустил к себе какого-нибудь беглого или раненого вандейца?

– Да, но я упрятал молодца в тайное местечко, так что синие, уже обыскивавшие мой дом, не могли ничего найти. Впрочем, не он меня беспокоит… а другой.

– Какой «другой»?

Генюк почесал за ухом.

– А! Вот чего не могу наверняка сказать, – отвечал он. – Синие болтают, что они избегали всю страну, отыскивая отъявленного разбойника, на которого им указали из столицы. Вышел самый строгий приказ изловить его и как можно скорее доставить с большим отрядом в Париж. Судя по указаниям полиции, он направился в наши края.

– Вероятно, это какая-нибудь замечательная жертва, которую революционный трибунал хочет поймать, – заметила мадемуазель Валеран.

Крестьянин сжал губы.

– Пф! – произнес он. – Как послушаешь двух полицейских агентов, посланных Фукье-Тенвилем, так подумаешь, что это отъявленный негодяй, способный на все, презренный отщепенец… ну и так далее, и все прочее.