– Дочь, сестра… и, будем надеяться… супруга тюремщиков Венсенского форта… неизвестно, что может случиться… надо везде заручиться друзьями.

Выйдя из жилища Пусеты, он поспешно направился к улице Мон Блан.

– Теперь, – сказал он себе, – надо точно узнать, какую роль галунщик Брикет игрывал в смерти покойного Сюрко.

Он быстро пробежал улицы Одеон и Дофэн – по-тогдашнему улица Тионвиль. Здесь, десять дней тому назад, 1 августа 1799 года, открылся знаменитый «Театр молодых учеников», откуда вышли Фонтеней, Лепентр, Роза Дюпюи и Дежазе. Выстроенный на том месте, где теперь находится булочная «Cretaine», «Театр молодых учеников» принимал в актеры только детей от шести до шестнадцати лет. Перешагнувшие этот возраст считались не подходящими для обучения. В первый год своей работы театр открыл вход с двух часов пополудни, чтобы привлечь публику, которая в это время появлялась на мосту Пон-Неф, – настоящем ярмарочном месте, где торговцы галантерейными товарами загребали полными горстями золото. Хотя Пон-Неф и не мог уже похвастаться восторженной толпой, наводнявшей его за несколько лет перед тем, когда Отечество в опасности вербовало здесь своих волонтеров, – но публика, теснившаяся на мосту в 1799 году, была не менее многочисленной и оживленной. Тут собиралась большая часть публичных глашатаев Парижа: глашатаи политические, глашатаи коммерческие, глашатаи памфлетов – все ревели один другого лучше, но над всеми голосами возвышались две могучие глотки Пореля и Бижора, – эти глотки, без сомнения, покрыли бы грохот пушек.

– Купите! – кричал Порель. – Купите листок гражданина Гофмана, купите его журнал «Menteur»[20]. Он говорит правду о правительстве.

Что касается господина Бижора – его специальность была совсем иного рода. За ежемесячные два ливра от своих клиенток он выкрикивал имя, местожительство, цвет волос и тариф девиц Пале-Рояля.

Что за счастливая эпоха для библиофилов и собирателей редкостей годы – 1799-й и предшествовавшие ему!..

Революция, ограбив отели, замки и церкви, выбросила на мостовую Пон-Нефа самые редкие книги и замечательные картины. За несколько су невежественные торговцы отдавали вам самые удивительные произведения искусства, чтоб только «очистить от хлама свои заваленные лавки». Здесь-то, на Пон-Нефе, один сапожник приобрел за три ливра великолепную картину «Тайная Вечеря» из Нотр-Дам, чтоб обратить ее в навес своей торговой палатки для защиты от солнечных лучей и дождя.

Все было по сходной цене!.. Торговцы получали чистую прибыль… потому что все было ворованное. Один живописец той эпохи приобрел на Пон-Нефе за сумму 2600 ливров коллекцию в 800 картин, стоящую в наше время двадцать миллионов. Впоследствии он продал ее правительству за пожизненный доход в пять тысяч франков.