– А! Да кто же?

– Одна дама.

– Дама! – сказал Пьер, навострив уши.

– Ах, да! Ведь вы не знаете, что случилось после вашего отъезда из отеля. Через полчаса после того, как вы ушли, явилась к вам какая-то дама. Она меня расспрашивала о вас, о вашем имени, о записочке, полученной накануне. Ну! Я ей отвечал, что вы только что уехали в Бретань и я сам помогал вам укладывать вещи. Особо я заметил ей, что вы везде искали потерянную печать.

– И что же дама сказала по поводу печати? – спросил Кожоль, припомнив эту маленькую хитрость, употребленную для того, чтоб обмануть Елену, если б она вздумала после люксембургской ночи прийти в отель.

– Узнав, что вы так искали ее, она вздохнула с облегчением, и я слышал, как она тихо произнесла: «Баррас обманул меня… Ивон не умер, но он потерял печать, спасаясь из ловушки».

– Затем она ушла?..

– Да, потом она часто опять приходила и все спрашивала, не вернулись ли вы в Париж, потому что она хотела писать вам, чтоб известить о какой-то интересной новости, но не знала, куда адресовать письмо, – говорила она. Несколько месяцев она являлась сюда аккуратно каждую неделю. А потом ее визиты вдруг прекратились – и вот опять, третьего дня, она приходила… но бледная, слабая, худая, как будто встала после тяжелой болезни.

– Хочешь избавиться от большой опасности, которая может стоить тебе головы… ведь у тебя она одна… Ты, конечно, не захочешь расстаться с ней? – важно спросил Кожоль, без зазрения совести игравший на слабостях Жаваля.

– О, говорите! – умолял трактирщик, у которого тотчас заплясали колени.

– Я подозреваю, что эта дама замышляет какой-то политический заговор, в который ты против воли можешь впутаться.

– Да, да… совсем против воли, будьте уверены, – пробормотал Жаваль.

– Итак, если эта дама явится опять?

– Я прогоню ее! – крикнул поспешно трус, желая поусердствовать.

– Ах нет! Берегись прогонять ее, потому что в таком случае Директория расстреляет тебя, заподозрив, что ты хочешь отвести от заговорщиков опасность.

– Так как же мне поступить? – шепнул хозяин, у которого от двойной напасти – гильотины и расстрела – мороз пробежал по спине.

– Ты вежливо примешь даму, но ни слова не скажешь о том, что я здесь.

– Хорошо.

– Потом скажешь ей, что один из новых друзей… жилец, на короткое время занявший номер у тебя… известил тебя о моем скором прибытии в Париж.

– Слушаю.