Поэтому, когда король вышел и узрел все это великолепие, он лишь пробормотал:

– Ну и ну!

Затем движением руки он подозвал к себе г-на де Лафайета.

Опустив шпагу, г-н де Лафайет почтительно приблизился.

– Господин де Лафайет, – заявил король, – вы мне были нужны, чтобы сказать вам следующее: я утверждаю вас в должности командующего национальной гвардией.

И под восторженные крики король забрался в карету.

Что же касается Жильбера, то он, не беспокоясь более за короля, остался в зале заседаний вместе с выборщиками и г-ном Байи.

Его наблюдения еще не завершились.

Услышав громкие крики, сопровождавшие отъезд короля, он подошел к окну и бросил последний взгляд на площадь, желая посмотреть, что будут делать его деревенские знакомцы.

Судя по всему, они все еще были лучшими друзьями короля или по крайней мере казались таковыми.

Внезапно Жильбер увидел, что по набережной Пельтье быстро приближается покрытый пылью всадник; толпа покорно и с почтением расступалась перед ним.

Добрые и услужливые люди с улыбкою повторяли:

– Королевский офицер! Королевский офицер!

Навстречу офицеру неслись выкрики: «Да здравствует король!», женщины похлопывали белого от пены коня.

Офицер добрался до кареты в тот миг, когда лакей затворил за королем дверцу.

– А, это вы, Шарни! – воскликнул Людовик XVI.

Потом вполголоса добавил:

– Ну, как там дела?

И – совсем тихо:

– Как королева?