– Очень обеспокоена, ваше величество, – ответил офицер, чуть ли не просовывая голову в карету.

– Вы возвращаетесь в Версаль?

– Да.

– Ну, так успокойте наших друзей, все прошло как нельзя лучше.

Шарни поклонился и, подняв голову, увидел г-на де Лафайета, делавшего ему дружеские знаки.

Шарни подъехал, и Лафайет протянул ему руку, но толпа оттеснила королевского офицера вместе с лошадью на набережную, где благодаря неусыпным заботам национальных гвардейцев люди были выстроены шпалерами для проезда короля.

Король велел ехать шагом вплоть до площади Людовика XV, где к нему присоединилась нетерпеливо поджидавшая его охрана. Нетерпение овладело всеми до такой степени, что с этого момента лошади побежали – и чем дальше, тем резвее.

Жильбер, стоя на балконе, понял причину появления этого всадника, хотя и не знал, кто это. Он догадался, какую тревогу должна была испытывать королева, тем более что уже часа три в Версаль невозможно было послать гонца без того, чтобы он, пробираясь через толпу, не вызвал подозрений или не выдал неуверенность двора.

Но он догадался лишь о малой части того, что произошло в Версале.

Мы сейчас вернемся туда вместе с читателем, не заставляя его при этом делать слишком глубокий исторический экскурс.

Последний гонец от короля прибыл в Версаль в три часа.

Жильбер нашел возможность отправить его в тот миг, когда король, пройдя под шпагами, скрылся, живой и невредимый, в ратуше.

Рядом с королевой находилась графиня де Шарни, только что вставшая с постели, где из-за серьезного недомогания пролежала со вчерашнего дня.

Она была еще очень бледна и с трудом поднимала глаза, тяжелый взгляд которых, казалось, сам опускался вниз под гнетом не то печали, не то стыда.

Завидя ее, королева улыбнулась той привычной улыбкой, которая, по мнению приближенных, навсегда отпечатана на губах у принцев и королей.

Затем, все еще охваченная радостью при мысли о том, что Людовик XVI находится в безопасности, она сообщила всем, кто был поблизости:

– Еще одна приятная новость. Вот бы так прошел весь день!

– О, государыня, – ответил один из придворных, – вы напрасно волнуетесь: парижане прекрасно понимают, какая на них лежит ответственность.

– А вы, ваше величество, – вмешался другой, не столь безмятежно настроенный придворный, – уверены в достоверности этих сведений?

– О да, – ответила королева, – пославший их отвечает за короля головой, к тому же я считаю его другом.