Этот полумертвый человек нашел в себе силы говорить три часа, нашел в сердце огонь, который зажег его взгляд, нашел в душе слова, тронувшие всех присутствующих.

Да, речь его была направлена против Франции, он внушал соотечественникам ненависть к этой стране, он призывал их объединиться и покончить с постылым соперником. Он запрещал признавать независимость Америки, запрещал вступать в какие бы то ни было соглашения, восклицая: «Война! Война!» Он говорил так, как когда-то Ганнибал держал речь против Рима, а Катон – против Карфагена. Он заявил, что долг каждого преданного Британии англичанина погибнуть, но не позволить, чтобы хоть одна колония отделилась от любимой отчизны.

Он закончил речь, выкрикнул последнюю угрозу и упал как подкошенный.

В этом мире делать ему было больше нечего, из парламента его вынесли бездыханного.

– Вот это да! – одновременно воскликнули Бийо и Питу. – Вот так лорд Чатам!

– Это и был отец тридцатилетнего человека, который нас в данную минуту интересует, – продолжал Жильбер. – Чатам умер в возрасте семидесяти лет. Если сын проживет столько же, нам придется иметь дело с Уильямом Питтом еще сорок лет. Вот кто стоит против нас, папаша Бийо, вот кто правит Великобританией, вот кто не забывает имен Ламетов, Рошамбо и Лафайета и – как знать – может быть, всего Национального собрания, вот кто смертельно ненавидит Людовика Шестнадцатого, автора договора тысяча семьсот семьдесят восьмого года, вот кто не может дышать спокойно, пока во Франции есть хоть одно заряженное ружье, хоть один полный карман. Ну что, начинаете понимать?

– Я понимаю, что он очень не любит Францию. Но что дальше, мне не ясно.

– Мне тоже, – подтвердил Питу.

– Прочтите эти четыре слова.

И он протянул Питу лист бумаги.

– Это по-английски? – спросил тот.

– «Don’t mind the money», – прочел Жильбер.

– Я слышу хорошо, но не понимаю, – проговорил Питу.

– Это значит: «Не заботьтесь о деньгах», – пояснил доктор. – И дальше он возвращается к этому совету: «Велите не жалеть денег и не отчитываться в них передо мной».

– Выходит, они вооружаются, – объявил Бийо.

– Нет, подкупают.

– Но кому адресовано это письмо?

– Всем на свете и никому. Эти деньги, которые англичане раздают направо и налево, буквально расточают, предназначены для крестьян, работников, бедняков – короче, тех из нас, кто согласится чернить нашу революцию.

Папаша Бийо опустил голову. Эти слова объясняли многое.

– Скажите, вы смогли бы оглушить Делоне ударом приклада, а, Бийо?