– Погодите-ка. Кто будет вооружаться?

– Да все.

– Бийо, Бийо, не забывайте об одном, друг мой: то, чем мы сейчас занимаемся, называется… Как называется то, чем мы в эту минуту занимаемся, а, Бийо?

– Это называется политикой, господин Жильбер.

– Так вот, в политике не существует абсолютных преступлений. Можно быть негодяем или честным человеком в зависимости от того, борешься ты с интересами человека, который тебя судит, или служишь им. Те, кого вы называете негодяями, объяснят свои преступления вполне благовидными предлогами и в глазах многих честных людей, которые так или иначе заинтересованы в совершении этих преступлений, сами будут честными. Нужно быть очень осторожными, Бийо, когда мы до этого дойдем. Мир держит в руках плуг, лошади запряжены. Он уже движется, Бийо, движется, но без нас.

– Это страшно, – признал фермер. – Но если он движется без нас, то куда он придет?

– А бог его знает, – отозвался Жильбер. – Понятия не имею.

– Ну, раз вы, господин Жильбер, такой ученый и умный человек по сравнению со мною, невеждой, не знаете, тогда скажу я.

– Ну-ка, и что же ты скажешь, Бийо?

– Скажу, что нужно делать нам с Питу – возвращаться в Писле. Мы снова возьмем в руки плуг, настоящий, из железа и дерева, которым пашут землю, а не тот из плоти и крови, что зовется французским народом и упирается, словно строптивая лошадь. Мы станем растить зерно, вместо того чтобы проливать кровь, и заживем радостно и свободно, сами себе хозяева. Вы идите себе, господин Жильбер, а я, черт возьми, люблю знать, куда иду.

– Минутку, мой славный друг, – прервал Жильбер, – пусть я не знаю, куда иду, это так, согласен, но я иду и хочу идти всегда. Мои обязанности ясны, жизнь моя принадлежит господу, но мой труд – это долг, который я должен заплатить родине. Достаточно того, что совесть говорит мне: «Иди, Жильбер, ты на верном пути». Это все, что мне нужно. Если я ошибаюсь, люди меня накажут, но господь отпустит мне грехи.

– Однако люди ведь наказывают порой и тех, кто не ошибается. Вы сами только что говорили об этом.

– И готов повторить еще раз. Но это не важно, Бийо, я буду стоять на своем. Ошибаюсь я или нет, все равно буду продолжать. Быть может, события покажут, что я был не прав, Боже меня сохрани настаивать на противном, но главное, Бийо, вот в чем. Господь сказал: «Мир всем людям доброй воли». Так давайте будем именно теми людьми, кому обещан мир. Посмотрите на господина Лафайета: будучи в Америке, а потом во Франции, он загнал уже трех белых лошадей, а сколько загонит еще! Посмотрите на господина Байи: он не щадит своих легких, посмотрите на короля: он не щадит своей популярности. Полно, Бийо, не нужно быть эгоистом, давайте и мы не будем щадить себя. Оставайтесь, друг мой.