Теми же соображениями объясняются внезапные походы Монтроза в горы, куда он вынужден был отправляться за подкреплениями, и беспрестанные перемены его положения, вследствие которых он часто вдруг должен был отступать перед только что побежденным неприятелем.

Если в числе моих читателей найдутся такие, которые ищут в чтении не одной забавы, надеюсь, что они не сочтут эти заметки недостойными внимания.

Вследствие именно таких причин, вялости лоулендеров-роялистов и временной отлучки по домам многих хайлендеров Монтроз оказался после решительной победы при Типпермуре не в состоянии противостоять второй армии, которую Аргайл вел против него с запада. Решившись прикрыть свое бессилие проворством, он вдруг повернул от Перта на Данди, но, так как его в этот город не впустили, он пошел к северу на Абердин, где надеялся соединиться с Гордонами и другими приверженцами короля. Но усердие этих джентльменов на ту пору оказалось несостоятельным, потому что к Абердину подступили ковенантеры под начальством лорда Берли, числом до трех тысяч человек. Монтроз, имевший только половину этого числа воинов, смело атаковал их. Сражение произошло под самыми стенами города, и доблестные приверженцы Монтроза опять одержали победу, невзирая на столь неблагоприятные условия.

Но этому великому полководцу суждено было, постоянно стяжая славу, никогда почти не пожинать плодов своих побед. Едва он успел дать краткий отдых своей маленькой армии в Абердине, как узнал, что Гордоны, по всей вероятности, не примкнут к нему как по причинам, изложенным выше, так и по некоторым другим, зависевшим от личного характера их вождя, маркиза Гентли. С другой стороны, на него шел Аргайл, усиливший свою армию людьми многих лоулендерских помещиков и ставший во главе такого сильного войска, с каким Монтрозу еще не приходилось тягаться. Правда, эта армия подвигалась очень медленно, сообразно осмотрительному характеру своего вождя, но сама эта осмотрительность доказывала, что Аргайл располагает очень значительными силами, и его приближение становилось оттого тем грознее. Монтрозу оставалось одно только средство к спасению, и он им воспользовался. Он бросился в горы, где преследовать его было всего труднее и где, он был уверен, в каждой лощине найдутся его прежние рекруты, покинувшие его ради помещения своей ратной добычи под защиту своих родных твердынь, но теперь готовые опять стать под его знамя. В том и состоял странный характер войска, которым командовал Монтроз, что хотя победы его приносили часто лишь отрицательные результаты, но зато он имел возможность, при самых неблагоприятных обстоятельствах, отступить в безопасное место, набрать новых сподвижников и со свежими силами встретить врага, от которого еще недавно он вынужден был уклониться в сознании своего бессилия.