– Удача! – коротко резюмировал Рузметов.

Впереди уже угадывались черные контуры леса, за который уходил молодой месяц. Пересекли узкоколейку.

Веремчук сбавил скорость и свернул налево, на проселочную дорогу. Ехать стало труднее, земля после вчерашнего дождя была вязкая. Задок «оппеля» ежеминутно закидывало, колеса буксовали. Веремчук выключил свет, остановил машину и вздохнул. Впереди показались два темных силуэта. Ксения Захаровна встревожилась и подняла пистолет, но Рузметов успокоил ее, сказав, что это свои.

– Разгружаться! – объявил он и первым вышел из машины.

Подбежали два партизана.

– Быстро лошадей! – приказал Рузметов.

Один из партизан присел на корточки, вглядываясь в сторону леса, и коротко свистнул.

– По коням! – скомандовал Рузметов. – Вытащите из машины немца, проверьте руки и тоже в седло. Только не мять его, – предупредил он партизан.

Шеффера вытащили из машины и усадили в седло.

Рузметов помог сесть Карецкой. Она сильно продрогла, зубы ее постукивали.

Подъехал Веремчук и предложил ей шинель, но она поблагодарила и отказалась. Тогда Веремчук бросил шинель на холку ее лошади и грубовато сказал:

– Отставить разговорчики! Одевайтесь!

Карецкая надела шинель. Сразу стало тепло.

– Готовы? – спросил Рузметов, видя, что свободной осталась только его лошадь.

– Готовы, товарищ начальник штаба, – ответил Веремчук.

Рузметов подошел к «оппелю», проколол в нескольких местах шины и раскрыл настежь все четыре дверцы. Разбросав по сиденьям зажигательные пакеты, он вскочил на коня.

Девять всадников шагом проехали назад по следу, оставленному машиной, выбрались на шоссе и перешли на рысь. Уже в лесу они свернули на мягкую, заросшую травой дорогу. Впереди ехал Веремчук, рядом с Карецкой –

Рузметов.

Когда дорога стала суживаться, Веремчук сказал кому-то:

– С немцем поосторожнее, а то еще напорется на ветку, чего доброго. Тогда тебе майор покажет!…