Так и случилось.

Микулич сел на камень, закрутил цигарку, раскурил ее.

Делал он все это не торопясь, с хитрой улыбкой на губах.

– Спрашиваешь, чего пожаловал? Сейчас скажу…

Помотался я по городу, а потом айда к себе. Полчаса назад, не больше. Вошел в сторожку, гляжу – и глазам своим не верю. Ажно дух у меня захватило. Сидит за столом и улыбается во весь рот. И кто бы, вы думали?

– Твоя старуха, конечно, – ответил Беляк с самым серьезным видом.

– Тьфу! – сплюнул Микулич. – А чего же у меня от нее дух захватывать будет?

– Как отчего? При одном виде, от радости.

– Тоже придумали!… Совсем не старуха.

– А кто же?

– Иван Тимофеевич Бакланов!

– Кто?… – в один голос вскрикнули Беляк и Костров.

– Бак-ла-нов! Бакланов. Понятно?

– Да ты что?!

– Точно так.

– Где же он сейчас? – спросил Беляк.

– А вот тут за стеной выстаивает…

– Ты в своем уме? – воскликнул Беляк и сорвался с места. За ним последовал Костров.

Но Бакланов уже показался у входа.

Если бы кому-либо из партизан пришлось увидеть