XVI. НА ЮГ

XVI. НА ЮГ

Когда Берселиус и Меус возвратились в М’Бассу, Адамс заключил, что Берселиус предавался пьянству. Лицо его казалось одутловатым и застывшим, как это бывает после большого кутежа. Меус выглядел холоднее и серьезнее, чем когда-либо, но глаза его были ясны, и в общем он вполне казался самим собой.

— Мы выходим завтра, — сказал Берселиус. — Не сегодня. Я устал и хочу спать. Он прошел в комнату, где стояла его кровать, бросился на нее и мгновенно заснул глубоким сном без сновидений.

Невинный человек может удивляться тому, что подобное существо решается спать — дерзает вступить в темную страну, так близко граничащую с царством смерти.

* * *

На следующее утро, перед рассветом, экспедиция вышла во двор форта М’Басса.

Перед самым домом пылал большой костер, при свете которого выносили вещи из амбара. Пламя бросало красный отблеск на черную блестящую кожу негров, на красные фески наблюдающих за ними солдат, их сверкающие белые зубы, яркие белки и стволы винтовок.

Внизу и вокруг форта, в живом сиянии звезд, расстилался лес в виде бесконечного белого моря. На макушках лежала белая пелена тумана, застыв в неподвижном воздухе, и по контрасту с мертвенной тишиной этого неподвижного белого мира казалось, что небо звенит и движется под вспыхивающими на нем звездами.

Свежо было тут на вышке перед самым рассветом, потому и развели костер. Носильщикам выдали сухой паек, а белые завтракали в гостинице, и свет керосиновой лампы бросал на веранду пятно света, желтого, как топаз, по контрасту с красным отблеском костра.

Все давно было готово к отбытию. Ждали одного только солнца.

И вот на востоке, как если бы из-под навеса тьмы, дохнул слабый лазурный ветерок, и все небо, вплоть до полога лесов, внезапно сделалось прозрачным и далеким.

Гряда облаков, изображавшая тонкий штрих красного карандаша, на миг материализовалась, превратившись в алое перо с золотой бахромой, и растаяла, затопленная нахлынувшим морем света.

Во дворе поднялась большая суета. Погрузили последние припасы, и носильщики выстроились, по указанию Феликса, в длинную линию, с тюками на голове.

Когда экспедиция выступила из ограды, уже рассвело. Диск солнца выглянул над краем леса, мир наполнился светом, и небо окрасилось сверкающей синевой.

Что за картина! Безграничное море белоснежного тумана под зыбью моря света, спирали тумана в дуновении утреннего ветерка, высокие макушки пальм, встающие из дымки, сверкая потоками росы, стаи разноцветных птиц, снег и свет и зелень девственной растительности, и надо всем — обновленный и прекрасный, тихий лазурный небосклон.