В последний раз Марк был здесь, когда покупал дюжину бутылок портера для Хелены Макдональд… он отбросил воспоминание и двинулся было к закрытым ставнями окнам, как в помещение ввалились сержант и его команда.

Ставни кое-где оказались пробиты шрапнелью и пулями, и Марк через одну из пробоин посмотрел на улицу.

Дом профсоюзов находился всего в пятидесяти ярдах через дорогу, а на площади перед ним были выкопаны траншеи и выстроены оборонительные сооружения.

Даже общественные туалеты были превращены в блокгаузы, но главное внимание обороняющиеся обратили на улицы вокруг площади.

Выстроившись вдоль брустверов, они бешено отстреливались от бегущих на них трансваальских стрелков в шотландских юбках, которые наступали со стороны вокзала.

Забастовщики оделись кто во что горазд: одни – в грязные рабочие комбинезоны, другие – в полувоенные охотничьи куртки; головы прикрывали кепки, шляпы с широкими опущенными полями, бобровые шапки. Некоторые даже пошли воевать в воскресных костюмах с жилетками и галстуками. Но все без исключения обмотались патронными лентами. Со спины их совершенно ничего не защищало от атаки Марка.

Залп из окон склада с винными бутылками нанес бы обороняющимся страшный урон, и сержант уже стал расставлять бойцов по окнам, со свирепой радостью предвкушая эффект.

«Можно было бы прихватить с собой пулемет», – подумал Марк, но тут же отбросил эту мысль: когда он представил, как пулеметные очереди хлещут по спинам ничего не подозревающих людей, ему стало страшно. «Как жаль, что я не могу их ненавидеть», – мелькнула еще одна мысль.

Вот сначала один, а за ним и другие защитники с обреченным видом приседали за баррикадой, прячась от губительного огня наступающих горцев.

– Примкнуть штыки! – приказал Марк.

В зловещем полумраке засверкали извлекаемые из ножен лезвия штыков. Шальная пуля расщепила ставню прямо у Марка над головой и вдребезги разбила бутылку шотландского виски на полке за его спиной. Запах спирта показался резким и неприятным.

– По моей команде, – сказал Марк, – разом открыть окна и двери… и вперед, в штыковую!

Ставни с грохотом распахнулись, двери раскрылись, и Марк повел своих бойцов в атаку; растянувшись в шеренгу, они с громким азартным воем бросились на врага. Но не успели добежать до первой линии мешков с песком, как забастовщики побросали винтовки и вскочили на ноги с поднятыми руками.

А через площадь к баррикадам, весело крича, уже бежали горцы; Марк с чувством огромного облегчения подумал о том, как хорошо, что он не стал отдавать приказ стрелять в спины противников, а рискнул на штыковую.