– …Осмотрюсь как следует, выберу место, где поставить дом, – говорил он. – На это, правда, понадобится не один месяц, ведь надо прочувствовать там все времена года. Чтобы в сухой сезон всегда была хорошая вода, а в сезон дождей чтобы не затопило. Летом чтобы дул прохладный ветерок с моря, а зимой не было слишком холодно.

– Да-да, – бормотала она в ответ, – это просто чудесно.

Но видела Сторма только его глаза.

«Как же ухватить этот блеск? Вон как они у него сияют», – думала она, добавляя немного синего в белую краску, чтобы добиться нужного тона.

– Для начала у нас будет две комнаты. В одной будем спать, в другой жить. Ну конечно, еще большая веранда с видом на долину.

– Чудесно! – тихонько радовалась она, когда, коснувшись кончиком кисти глаза, увидела, что он сразу ожил и глянул на нее с холста так выразительно, что у нее защемило сердце.

– Камень я добуду с утеса, только надо брать подальше от реки, чтобы не испортился вид, а тростник нарежем в болоте, жерди для крыши – в лесу.

Солнце склонялось к западу, его лучи пробивались сквозь полог леса прохладным зеленоватым светом, который падал на гладкие мышцы его руки, на рельефный мрамор спины, и ей казалось, что Марк прекрасен.

– А потом уже, не торопясь, будем достраиваться, когда понадобятся новые помещения. Я подумал, что так будет лучше всего. Когда пойдут дети, гостиную можно сделать детской и добавить еще одно крыло.

Ему казалось, он уже чувствует ароматный запах только что выструганных жердей, сладковатое благоухание свежесрезанного тростника на крыше; он словно видел, как новенькая крыша постепенно темнеет от непогоды, ощущал прохладу высоких просторных комнат в жаркий полдень, слышал, как весело трещат в камине пылающие ветки колючей мимозы в холодные звездные ночи.

– Мы будем счастливы, Сторма, даю тебе слово.

Она услышала только эти слова и сразу подняла голову.

– Да-да. Мы будем счастливы, – как эхо повторила она, и оба улыбнулись друг другу, так и не поняв один другого.

Когда Шон сообщил жене об отъезде Марка, она так растерялась, что он даже встревожился. Он и представить себе не мог, что для нее тоже Марк много значил в их доме.

– Как – уезжает? Не может быть, Шон! – запротестовала она.

– Да ничего страшного, могло быть и хуже, – постарался он успокоить ее. – Никуда он от нас не денется, просто будет на длинном поводке, вот и все. Он продолжает работать у меня, только теперь на официальной должности.

Шон объяснил ей что да как. Руфь долго молчала, обдумывая сложившуюся ситуацию, и только потом высказалась.

– Мне кажется, это даже к лучшему, – кивнула она. – Просто я сильно привыкла к нему. Буду очень скучать.