– Зачем путешествовать третьим классом, когда есть возможность поехать первым? – спрашивал Шон, подмигивая Марку и разворачивая на лагерном столе крупномасштабную карту Северного Зулуленда. – Ну, выкладывай, что ты хочешь мне рассказать?

Под шипение подвешенной на ветке керосиновой лампы и визгливое тявканье шакалов, рыскающих по берегам реки, их дискуссии каждый вечер затягивались до полуночи; днем же они садились на мулов и объезжали местность. Сидя на Спартанце и явно получая от этого огромное удовольствие, с живостью и энергией человека вдвое моложе, Шон мог двигаться без остановки даже во время приводящей в оцепенение дневной жары, обследуя выбранное Марком место для основного лагеря, споря с ним о том, где лучше построить мост через Бубези, или осматривая место для прокладки дороги через лес, где Марк заранее пометил деревья.

Марк любовался генералом, когда тот приходил в бурный восторг при виде самца антилопы ньяла с густой гривой и едва видными полосками на боках, испуганно давшего от них стрекача, и когда Шон сидел в ванне под кронами смоковниц, весь в мыльной пене, с сигарой во рту и высоким стаканом пива в руке и кричал Хлуби, чтобы тот поскорее тащил большой чайник с горячей водой, пока вода в ванне совсем не остыла. Большой, весь покрытый шрамами, волосатый… именно тогда Марк окончательно понял, сколь огромное место в его жизни занимает этот человек.

Приближался день, когда Шону нужно было уезжать; настроение его изменилось, и по вечерам он сидел, размышляя над списком сохранившихся животных, который составил для него Марк.

– Пятьдесят зебр, – читал он вслух приблизительные, по оценке Марка, цифры, наливая из бутылки в стакан последние несколько дюймов виски. – Однажды в девяносто пятом на реке Саби прямо перед моими фургонами прошло стадо зебр. Они шли галопом, и, пропуская их, мы простояли минут сорок, а когда проходили остатки стада, первые уже скрылись за горизонтом. Там было не меньше тридцати тысяч голов.

Шон помолчал.

– А слонов нет? – спросил он, отрываясь от списка, а когда Марк отрицательно покачал головой, тихо продолжил: – Ну да, мы все думали, что так будет продолжаться вечно. В девяносто девятом, когда я вернулся в Преторию с севера, у меня было десять тонн слоновой кости. Десять тонн, двадцать тысяч фунтов! А львов?

– Вряд ли, генерал. Следов я нигде не заметил, вообще. И по ночам рева не слышал. А когда я был еще мальчишкой, где-то в этих местах подстрелил одного. Мы тогда вместе с дедом охотились.

– Да, – кивнул Шон, – когда ты был мальчишкой… А что скажешь о своем будущем сыне, а, Марк? Он сможет увидеть льва не в зоопарке?