Он замолчал и сунул Библию обратно в карман. Марк тоже хранил молчание; оба размышляли над этими словами, глядя на быстро меняющиеся формы углей в костре.

– Может быть, здесь, на Чакас-Гейт, Он поможет нам спасти малую птицу, не дать ей упасть, – сказал Шон.

Наклонившись, он достал из костра горящую веточку, прикурил новую сигару и глубоко затянулся, вдыхая дым горящего дерева вместе с дымом табака.

– Время сейчас не очень удачное, вот что грустно, – снова заговорил он. – Только к концу следующего года мы сможем предпринять официальные шаги к тому, чтобы парламент утвердил финансирование для развития этого района в полном объеме.

Марк сразу насторожился.

– К концу следующего года? – быстро переспросил он.

– Боюсь, что так.

– Но зачем так долго ждать?

– Такова невеселая реальность политики, сынок, – проворчал Шон. – Буквально на днях мы получили сокрушительный удар, и пока мы боремся за власть, все остальное придется отложить.

– Что там у вас случилось? – встревожился Марк. – Я два месяца не читал газет.

– Вот бы мне так везло, – мрачно усмехнулся Шон. – В общем, в небольшом городке Трансвааля проходили дополнительные выборы. Место там всегда оставалось за нами, место для нас обеспеченное, его занимал всеми уважаемый «заднескамеечник», верный член партии, хотя и недалекий. И вот представь: за обедом в парламентской столовой, как раз между супом и рыбой, с ним случается удар. Мы мчимся в свой надежный округ выбирать нового члена, – тут Шон помолчал, потом мрачно продолжил: – И получаем там по полной программе. Пятнадцать процентов избирателей взяли и переметнулись, проголосовали за партию Герцога. Наказали нас за подавление забастовки в прошлом году. В общем, полная катастрофа.

– Я не знал. Мне очень жаль.

– Если то же самое – пятнадцать процентов – произойдет в масштабе страны, на следующих выборах мы проиграем и перейдем в оппозицию. А все остальное уже не важно. На будущий год в марте генерал Сматс собирается поехать по стране, мы начнем бороться за выживание. Но до тех пор мы не имеем права ни выдвигать новых законопроектов, ни подавать на финансирование прежних.

Холодное отчаяние охватило Марка.

– А что будет здесь? – спросил он. – Что я-то должен делать? На все это время прекратить работу? Взять и все бросить? И еще целый год тут будут безнаказанно хозяйничать браконьеры? Целый год территория окажется без защиты?

Шон покачал головой:

– Я дал поручение своим людям как следует изучить существующее законодательство относительно заповедника. Полномочия у нас есть, нет только денег.