В живых лишь двенадцать осталось…
Нет, восемь…
Голос выступавшего, только что звеневший в полную силу, стих. Все население монастыря молчало вместе с ним. Упади в этот момент на пол щепка, ее услышали бы в самых дальних закоулках. После паузы, оказавшейся, по сути, минутой молчания, Алекс медленно прочитал последние строки:
Нас после отыщут, похоронят в холмах,
Прочтут над могилою общей молитву.
Но пусть на надгробьи, что стоит в головах,
Напишут одно только слово – Invictus!4
Зал взорвался аплодисментами. Многие монахини помоложе и повпечатлительней сидели с увлажнившимися покрасневшими глазами. Наслаждаясь нежданным триумфом, Алекс почувствовал на своем плече тяжелую руку Софии, которая на сей раз не так грубо потянула его обратно за кулисы. Кряжистая монашка невнятно пробормотала себе под нос что-то вроде: «…а еще выпендривался…», после чего им обоим пришлось посторониться и пропустить на сцену матушку Анну с матушкой Абигайль. В тысячный раз напомнив не спускать глаз с троицы подозреваемых, София натянула на лицо устрашающую маску злодейского вида и поспешила присоединиться к настоятельнице с аббатисой.
__________
Переполненный впечатлениями прошедшего дня, Алекс едва успел доползти до постели перед тем, как провалиться в забытье. Во сне он снова впервые встретился с Тайей. Потом была гостеприимная деревня, ночная поездка до города, расставание, удары охранника (не такие болезненные, как были на самом деле), который трясет его бесчувственное тело, и почему-то зовет по имени. Алекс все еще удивлялся этому, когда амбал, как и в прошлый раз, взвалил его на плечо и потащил куда-то темными длинными коридорами… коридорами…
Сон как рукой сняло. Еще не пришедший в себя Алекс едва успел осознать, что его и в самом деле куда-то несут, когда плиты пола перестали проплывать перед глазами. Его оцепеневшее тело приподняли и резко опустили головой вниз в большую бочку с водой. Он не успел набрать в легкие воздуха и лишь вяло барахтался в железной хватке удерживающих его ручищ. Перед глазами тут же поплыли красные круги. Однако не успел Алекс попрощаться с жизнью, как его, словно морковку из грядки, выдернув обратно на воздух, поставили на ноги. Сквозь тусклый свет предутренних сумерек и заливающую глаза воду он получил наконец возможность разглядеть своего мучителя.
– Привет, София! Скажи мне правду: без этого никак было не обойтись или ты решила немного пофлиртовать со мной?
– Позубоскаль мне еще! – хмурая больше обычного монахиня не собиралась поддерживать игру. – Матушка сказала: доставить немедленно. Так что отряхнись и бегом!