У торговцев каждой национальности был свой хан (постоялый двор), выделенный правительством. Типичный хан представлял собой двухэтажное четырехугольное здание с внутренним двором. Первый этаж использовался под торговлю, а верхний – под жилые помещения для торговцев. В основном это были холостяки, носили они национальную одежду. В целях безопасности им не разрешилось выходить в Алеппо после захода солнца. Благодаря капитуляциям они пользовались привилегией экстерриториальности и неподсудности местным судам. Некоторые такие ханы стоят до сих пор. Тот, что был построен при Фахр ад-Дине II (умер в 1635 г.) в Сидоне для французов, сегодня занимает обитель Сестер святого Иосифа.

Очевидно, что Сирия не получила долгосрочных выгод от этого нового развития ее торговли, которая в основном находилась в европейских руках. Население страны все беднело и сокращалось. По оценке Вольнея, побывавшего в Алеппо в 1784 или 1785 году, из 3200 облагаемых налогом деревень в вилайете Алеппо в начале османского периода осталось всего около четырехсот, что кажется невероятным. Он полагал, что в городе проживает не более ста тысяч жителей, хотя, по данным консульства конца XVI века, его населяло в два-четыре раза больше людей. Выдающийся турецкий историк утверждает, что около 1740 года должность сборщика налогов в Алеппо все еще пользовалась большим спросом, так как занимающий ее мог скопить достаточно богатств, чтобы по возвращении в столицу купить себе пост визиря.

Следом за европейскими дельцами пришли миссионеры, учителя, путешественники и исследователи. Так они открыли дверь для современных влияний, ставших одним из значительных факторов в истории Османской Сирии. Миссионерами были иезуиты, капуцины, лазариты и члены других католических орденов. Их деятельность сосредоточивалась в местных христианских общинах и привела к основанию униатских церквей – сирийской и греческой – в XVII и XVIII веках. При Фахр ад-Дине II и его преемниках Ливан был особенно восприимчив к культурным влияниям с Запада. В одной из ливанских деревень под названием Айн-Тура иезуиты, действовавшие в этой стране с 1625 года, в 1734 году в сотрудничестве с маронитами основали, можно сказать, первую крупную современную школу. Когда сорок лет спустя их орден был временно упразднен, их место заняли лазариты.

В интеллектуальном плане этот период ничего не создал. Репрессивный режим, высокие налоги, социально-экономический упадок не способствуют ни творчеству, ни самобытности в искусстве, науке или литературе. Эра компиляций, аннотаций, сокращений и подражаний, начавшаяся еще столетия назад, продолжалась, но плоды ее стали скуднее и хуже. На протяжении всей османской эпохи не появилось ни одного первоклассного сирийского поэта, философа, художника, ученого или эссеиста. Неграмотность была повсеместной, почти всеобщей. Назначались судьи, которые едва умели писать. Немногие интеллектуалы, например историк Наима из Алеппо (ок. 1665–1716), стягивались в имперскую столицу и полностью отуречивались.