— Суфлер!
Необычный посетитель — «Ишь, ряжку отъел!» — Мастерские Большого театра на улице Москвина — Церковная парча для костюмов — Как делают декорации — Федор Федоровский, творец «Большого» стиля — Коровин и пистолет — Клобук Досифея из «Хованщины» — Рындин и «Дон Карлос» — Что такое «цвет Вирсаладзе» — Директора Большого театра — Вынос мозга и семейного сора — Борьба за нравственность — Мессерер и Головкина — Когда падают балерины — Кот в сапогах в кабинете — «Великая дружба» и великие расходы — Финансирование Большого театра: «А нам нужна одна “победа”, мы за ценой не постоим» — Истинные хозяева театра — Почему не пускают молодежь — Самосуд: из кого состоит Большой театр? — Луначарский, защитник Моисеева — Гельцер уронили! — Архипова: отдайте мой «Реквием»! — Необразцовая Образцова — Как ругаются народные артистки — Суфлеры Большого театра: вся жизнь в будке — Костюмеры как психотерапевты — Гример, лучший друг певца — Пожарные на сцене — Горят не только премьеры, но и певицы
Необычный посетитель — «Ишь, ряжку отъел!» — Мастерские Большого театра на улице Москвина — Церковная парча для костюмов — Как делают декорации — Федор Федоровский, творец «Большого» стиля — Коровин и пистолет — Клобук Досифея из «Хованщины» — Рындин и «Дон Карлос» — Что такое «цвет Вирсаладзе» — Директора Большого театра — Вынос мозга и семейного сора — Борьба за нравственность — Мессерер и Головкина — Когда падают балерины — Кот в сапогах в кабинете — «Великая дружба» и великие расходы — Финансирование Большого театра: «А нам нужна одна “победа”, мы за ценой не постоим» — Истинные хозяева театра — Почему не пускают молодежь — Самосуд: из кого состоит Большой театр? — Луначарский, защитник Моисеева — Гельцер уронили! — Архипова: отдайте мой «Реквием»! — Необразцовая Образцова — Как ругаются народные артистки — Суфлеры Большого театра: вся жизнь в будке — Костюмеры как психотерапевты — Гример, лучший друг певца — Пожарные на сцене — Горят не только премьеры, но и певицы
Однажды в кабинет директора Большого театра Михаила Чулаки постучался подозрительный субъект, внешний вид которого явно не соответствовал окружающей ампирной обстановке. Будь на нем шапка Мономаха или костюм Спартака — еще куда ни шло, а этот-то — в кепке и рабочей спецовке! Нервно поглаживая лысину (в которую обычно любила смотреться секретарша, стоя у него за спиной), бывалый директор терялся в догадках: откуда взялся этот персонаж? Быть может, из «Поднятой целины» или «Судьбы человека»? Непохоже. А что, если «Москва. Черемушки»? Тем более не то: это же оперетта, хотя и от Шостаковича! В общем, человек оказался явно не из той оперы и даже не из того балета.