А тем временем проситель-инопланетянин успел оглядеться и даже освоиться в роскошных директорских покоях. Не отвесив подобострастного поклона, не осведомившись о здоровье Анны Иоанновны или Марьи Петровны (или как там еще звали директорскую жену) и даже не снимая кепки, простой человек выпалил: «Ты, что ли, будешь директор? Как ни придешь, все новый сидит. Ишь, ряжку отъел, а толку чуть…» Тут-то директор («ряжка» которого изрядно напряглась) и понял наконец, что это никакой не артист, пришедший клянчить звание или квартиру, а самый настоящий пролетарий, перед которым наше искусство в большом долгу (до сих пор!). Быть может, ему не досталось билета на оперу «Октябрь» и он заявился требовать контрамарку на первую в мире оперу с участием вождя мирового пролетариата? Товарищ представился: «Гусев моё фамилие. Гусев! Работаю в мастерских на Москвина. Там же и живу в общежитии…»

Так вот оно что! Это же свой, из художественно-производственных мастерских, что находились на улице Москвина[73], 6 (бывшая усадьба Трубецких). Адрес этот был известен каждому в театре — ведь именно отсюда каждое лето кряду отъезжали автобусы с детьми сотрудников в пионерский лагерь Большого театра «Поленово» (хвост из автобусов с милицейской мигалкой во главе направлялся на старую Варшавку). Ну и конечно, в мастерских создавалось все то, что наполняло сцену театра, — декорации, костюмы, обувь к операм и балетам. Здесь с утра до вечера (а иногда и по ночам) работали истинные кудесники своего дела — портные, скорняки, сапожники, плотники, краснодеревщики и т. д. — тоже большие артисты, в каком-то смысле[74].

Посещение театральных цехов прочно вошло в повседневную жизнь певцов и танцоров, приходивших на улицу Москвина на примерку костюмов и обуви. Короче говоря, шли сюда, как в дом родной. Вишневская вспоминала, что портнихи мастерских очень любили шить для нее, восторгаясь ее хорошей фигурой (сама себя не похвалишь, никто не похвалит!). А еще прима никогда не придиралась к пустякам, умея отблагодарить: то жвачку американскую с гастролей привезет, то коробочку конфет из продовольственного заказа: «В теснейшем содружестве создавали мы все мои костюмы, и нужно сказать, что никто больше в театре не имел таких туалетов. Материалов в их распоряжении почти никаких не было — шифон, крепдешин, которые на сцене не имеют никакого вида, тюль (жуткий дефицит в то время. — А. В.). Из всех “запасов” я всегда предпочитала атлас, из которого делают туфли, их волшебные руки и фантазия создавали из него чудеса. Они его красили, что-то рисовали, вручную расшивали серебром, золотом, камнями, и в результате получалось произведение искусства. На готовые костюмы сбегались смотреть из всех цехов. Я их все по очереди надевала, а кругом шло ликование и восторги. В этот день я приносила дюжину шампанского, и мы обмывали плоды наших общих трудов, как новый корабль перед спуском на воду».