Мы уже не раз называли в этой книге имена разных художников, работавших над созданием спектаклей Большого театра и оставивших свой след в его жизни. Пожалуй, самую важную роль сыграл в этом плане Федор Федорович Федоровский — заведующий с 1921 года художественно-постановочной частью театра и его главный художник в 1927–1929 и 1947–1953 годах. С его именем и связано создание мастерских Большого театра. И хотя должность имеет значение, Федоровского справедливо назвать самым главным из всех художников Большого — настолько значительно он повлиял на создание его имперского стиля первой половины XX века (хотя до него в театре работали не менее выдающиеся художники Карл Вальц, Константин Коровин, Александр Головин). Кто бы из художников ни работал в должности главного после Федоровского, а это все были люди достойные — Петр Вильямс (в 1941–1947-м), Вадим Рындин (в 1953–1970-м), Николай Золотарев (в 1971–1988-м), Валерий Левенталь (в 1988–1995-м) — все они приходили на улицу Москвина в макетную мастерскую, созданную Федором Федоровичем. А еще благодаря ему появились химико-красильная лаборатория, бутафорский и прядильный цеха. По его же инициативе в 1918 году был организован и Музей Большого театра — уникальное хранилище не только истории, но и ее конкретных носителей, в том числе костюмов, макетов, эскизов и т. д.

Немало в музее и работ самого Федоровского, оформившего почти все известные оперы сталинской эпохи — «Борис Годунов», «Хованщина», «Садко», «Псковитянка», «Князь Игорь», «Царская невеста» и др. Федоровский — «громадный седой великан с наивными синими глазами и необъятным воображением» — был любимым художником Николая Голованова, своего соседа по дому и единомышленника по созданию эпических опер. Его живописно-объемные декорации театр вывозил на зарубежные гастроли с середины 1950-х годов, заслужив у ангажированных западных критиков прозвище «лавки древностей» — настолько огромными были кремлевские соборы и крестьянские избы (чуть ли не в натуральную величину!), служившие на сцене всего лишь декорацией. Это даже не реализм, а скорее гиперреализм. «Социалистическая страна поставляет нам пять царских опер! Народ, который официально считается неверующим, за один только месяц крестится столько раз, сколько не крестятся год в монастыре. Революционеры воспевают великолепие прошлого. Благодаря СССР мы совершили экскурс в прошлое, по которому он искренне тоскует», — злословила французская газета «Фигаро» 7 января 1970 года, отражая гастроли Большого театра на сцене Гранд-опера.