Чрезмерные запросы заевшихся итальянцев поставили Большой театр в тупик: наши артисты готовы были в Милане питаться даже святым духом (лишь бы выпустили — после прохождения многочисленного сита всевозможных комиссий!), и потому заранее оговоренная сумма в 2,5 тысячи лир на человека в день советскую сторону полностью устраивала. В Москве же в переводе на советские деньги это было четыре рубля — именно в такую сумму (равную поездке на такси с Курского вокзала до Ленинских гор) должно было обходиться содержание итальянского артиста на гастролях. Тут Гирингелли и предложил: давайте просто увеличим размер суточных и будем платить артистам столько, сколько нужно, не заставляя их экономить на еде. Но Большой театр уперся: мы можем платить те деньги, которые положены. И точка. Нет, конечно, если итальянцы хотят — пусть в одностороннем порядке увеличивают расходы на своих артистов, а нашим суточных-«шуточных» (так называли эти крохи в театре) и так хватит. Они ведь наши, ко всему привыкшие. Так и порешили. И на гастроли в Москве в 1964 году театр Ла Скала привез с собой полторы тысячи литров кьянти и вагон спагетти. Вот почему они и пели так хорошо.

Интересно, что первоначально Гирингелли предлагал показать в Москве всю историю итальянской музыки, от Чимарозы до Пуччини. Но его возлюбленная из Министерства культуры призадумалась — а нужны ли все эти Чимарозы советским людям, воспитанным на «Трубадурах»? Нет, уж лучше пусть привозят оперы с привычным сюжетом, отвечающим социальной тематике (нелегкая доля трудового народа на фоне национально-освободительной борьбы и т. д.), чем аполитичные «Тайный брак» и «Сельская честь». В итоге привезли «Лючию ди Ламмермур», «Богему», «Севильского цирюльника». А наши в Милан поначалу решили послать исключительно мужскую компанию в составе «Бориса Годунова», «Садко» и «Князя Игоря», которую затем разбавили «Пиковой дамой». А «Войну и мир» — в довесок.

В общем-то бытовой вопрос, связанный с питанием, был главным для артистов на гастролях Большого театра. Вот почему в труппе так любили обменные гастроли, вынуждавшие советских чиновников держать планку, не опуская ее ниже плинтуса. Помимо одинаковых в стоимостном выражении суточных, артистам каждого из театров гарантировались и проживание в гостиницах не ниже заданного уровня обслуживания, а также выступления на основной сцене и использование всего сопутствовавшего постановочной деятельности оборудования, помещений для репетиций и т. д. Но если бы каждая страна Европы располагала национальным театром, равным по масштабам Большому, — к сожалению, таких театров в мире совсем не много. Далеко не каждое государство способно позволить себе содержание такой огромной труппы (скажем прямо — только одна страна делает это до сих пор). Поэтому обменные гастроли вскоре сами собой закончились.