Солнце стекало по широким листьям лип, бросая трепещущие блики на его матово-чёрное сильное тело, прочерченное вдоль спины узким белым ремнём…

Но вдруг он вскочил на ноги так стремительно, как будто из-под деревьев снова дохнуло смертоносным жаром огня. Упругий хвост охлестнул бёдра. Так вот что помешало ему спать… Переменчивый ветер снова дунул с той же стороны, что и тогда. И теперь он уже явственно донес до слуха голоса перекликавшихся собак.

Жадно раздувшиеся ноздри быка втянули воздух, и глубоко в груди родился угрожающий рокот. Глаза тура начали наливаться кровью. Рядами с запахами лошадей и собак витал ненавистный человеческий дух.

Он свирепо фыркнул и шагнул вперёд, пугая надвигавшуюся опасность, – так, как по осени пугал равных себе. Но угроза не помогла. Запах продолжал упрямо расти, и тогда он повёл коров прочь. В тёмную чащу, не раз и не два укрывавшую его семью от врага.

Он уходил не торопясь и с достоинством, как подобало лесному князю, чьих страшных рогов боялись и волк, и медведь.

Лошади, собаки и люди добрались до места его недавней стоянки и по горячему следу свернули в ту же сторону, что и туры. Недаром, знать, смутное присутствие человека, пусть не смевшего подходить близко, тревожило быка уже несколько дней… Ещё раз поймав этот запах, рогач яростно хрюкнул.

И побежал…

Человек был слаб, но, как почти все слабые, – хитёр. Ему не требовалось подходить близко, чтобы вонзить блестящее жало в шею или загривок. Люди не имели рогов. Они носили их в руках и трусливо метали издалека. Люди плохо бегали, но зато ездили на лошадях, служивших их воле. Они почти ничего не слышали и не ведали запахов, так ярко окрашивавших мир. Но они приводили с собой собак… Двуногие создания были ничтожны – тур растоптал бы такого легко, встретив один на один. Но их было много. Как волков, что загоняют добычу по весеннему насту, ранящему ноги бегущих.

Из пасти быка свесился дымящийся красный язык. Он легко перелетал поваленные стволы, с треском крушил грудью подлесок. Ярость и унижение толчками бились в его сердце…

Псы заливались теперь прямо за спиной, и для того, чтобы хорошо слышать их, больше не нужен ветер. Иные начали даже обходить его стадо, подбираясь с боков.

Разогнавшись в беге, тур зацепил плечом одинокую берёзу, выросшую на поляне, и хрустнуло, мотнув белым стволом, стройное дерево… острая щепка провела на боку зверя кровавую черту.

Первая боль холодом окатила быка. Он остановился на всем скаку, так, как умел это только он. Успел увидеть пропадавший в кустах силуэт светлошёрстной… и, круто развернувшись, с рёвом взметнул на рога отчаянно завизжавшего пса.