Показательно, что те, кто собирался выйти из общины, зачастую подвергались давлению как со стороны односельчан, так и местных властей. Первые «пускали им красного петуха», вторые – угрожали и пытались максимально забюрократизировать процесс выделения «отруба».

Проблема осложнялась нехваткой пригодной для обработки земли, большая часть которой находилась у помещиков. Продажа части царских угодий вопроса не решала, и тогда правительство начало поощрять переселение в восточные регионы. Тем, кто решился отправиться в дальнюю дорогу, предоставлялись налоговые льготы, выделялись «подъемные» и банковские кредиты. Многие, не сумев обустроиться, возвращались обратно, но в целом процесс заселения Сибири пошел вперед семимильными шагами. Резко увеличился и общий выпуск сельскохозяйственной продукции. Во всяком случае, по количеству производимого и экспортируемого зерна Россия заняла первое место в мире[350].

Преданный император

Преданный император

К 1911 году по темпам экономического развития Российская империя опережала все крупные государства, в том числе и Соединенные Штаты. Французские наблюдатели отмечали, что, если в последующие сорок лет дела в Европе будут идти так же, как они шли в предыдущее десятилетие, Россия к середине XX века займет в мире доминирующее положение.

Успехи возглавляемого Столыпиным правительства – очевидны, однако его личные позиции при Дворе с каждым днем слабели.

К лету 1911 года против премьера сплотились все более или менее значимые сановники и публичные политики. Многие историки полагают, что осенью правительство все равно отправили бы в отставку. Однако 1 сентября во время праздничных торжеств в Киеве Петр Аркадьевич был тяжело ранен анархистом Дмитрием Богровым.

Произошло это в оперном театре, во время представления «Сказки о царе Салтане». В начавшейся суматохе сохранявший спокойствие Столыпин снял пиджак, после чего перекрестил ложу, в которой находился император. Врачи надеялись спасти премьера, но через четыре дня он скончался.

Подоплека покушения так и осталась невыясненной. Известно лишь, что Богров был не только революционером, но и агентом охранки. Отсюда возник вопрос: стрелял ли он в Столыпина как в «главную опору самодержавия», или же действуя как марионетка в руках противников премьера из окружения императора? Вопрос остается открытым[351].

Отношения царя и Столыпина бросают особый отсвет на личные качества Николая II и причины его трагедии. Обобщая воспоминания современников, историк Виктор Кобылин следующим образом описывает последнего русского самодержца: «Государь обладал большим личным обаянием. Будучи тщательно воспитанным, он производил чарующее впечатление на своих собеседников, часто недоброжелательно к нему относившихся.