Приняли двух послов сыновья царя, Борис и Роман. Сам Пётр был тяжко болен. Царевичи восседали на двойном троне, спинка которого примыкала к стене весьма мрачной залы. Справа и слева от трона стояли военачальники, царедворцы и родственники царевичей. В числе этих людей был Дмитр, который приехал вместе с Вадимом и Калокиром. Он и переводил разговор Бориса с послами. Роман в этот разговор ни разу не встрял. Взяв у Калокира верительные бумаги, которые Калокир и состряпал на постоялом дворе, Борис передал их секретарю и осведомился, чего от него хотят. Иоанн сказал, что надо заключить мир. Царевич спросил, на каких условиях. Калокир объяснил, что основным пунктом мирных переговоров будет признание Подунавья частью Руси. Внимательно выслушав херсонита, Борис заметил:

– Насколько я понимаю, ты, Иоанн Калокир – ромейский патрикий?

– Я был ромейским патрикием, государь, – признал Калокир, – я много кем был. Нынче я служу Святославу, о чём свидетельствуют пергаменты, только что полученные тобою.

– А! Вот оно, значит, как!

По знаку Бориса какой-то старый вельможа, забрав у секретаря посольские грамоты, углубился в них. Прочие сановники, не знакомые или не согласные с этикетом, принятым при ромейском дворе, стали втихомолку между собой что-то обсуждать. Царевич, тем временем, обратился вновь к Иоанну:

– Так значит, ежели мы подпишем отказ от северных территорий, признав их за Святославом – война окончена?

– Она будет приостановлена до весны, – с небрежным поклоном сказал патрикий, – на окончательный мир великий киевский князь согласится только в том случае, если твой почтенный отец выполнит его второе условие.

– В чём же оно заключается?

Тон, которым был задан этот вопрос, патрикию не понравился. Он внимательно посмотрел в глаза сначала Борису, затем – Роману. Взгляд первого был бесстрастен. Роман же, в силу пятнадцатилетнего возраста не умевший сажать на цепь свои чувства, сжал кулаки. Поняв, что патрикий предоставляет ответ второму послу, Вадим произнёс:

– Весной наше войско, пройдя по южной Болгарии, перевалит через Балканы. Надеемся, что царь Пётр не воспрепятствует нам.

Сановники, продолжавшие перешёптываться, умолкли.

– Есть ли ещё какие-нибудь условия? – поинтересовался Борис после долгой паузы.

– Нет, – сказал Калокир, – это все условия. Князь решил не злоупотреблять любезностью твоего отца, дорогой царевич. И он рассчитывает на то, что царь в состоянии оценить его доброту и непритязательность.

– О, я тоже надеюсь на всё самое хорошее! Содержание нашего разговора будет доведено до царя. Завтра вы получите от него ответ. А сегодня вечером – кстати, уже через полтора часа, во дворце состоится праздничный ужин в честь Покрова Богородицы. Я вас жду, русские послы.