– Что сказать? Кому?

– Ска… ска… скажи Калокиру…

Продолжить Гийом не смог. На его губах обильно запузырилась кровь, а по всему телу прошла короткая судорога. Потом его взор погас. Это было всё.

Опустив умершему веки, Рагдай встал на ноги и сказал:

– Встречайте гостей.

Галеры подошли к посольскому кораблю с двух сторон. Наполнены они были неграми и арабами в стальных латах и с превосходным оружием. Талут сразу узнал среди них дюжину своих собутыльников из константинопольского притона. Но это не остудило его воинственный пыл. Скорее, наоборот. Как только убийцы взяли корабль на абордаж железными крючьями, Талут с воплем обнажил меч, и, спрыгнув в галеру, где были те, с кем он пил, в припадке звериной ярости искрошил троих. Его спасло то, что все остальные, не обращая внимания на него, с таким же остервенением устремились на корабль руссов. Ещё бы – там было золото, за которым они так долго охотились! Талут начал рубить их с тыла. Но ни безумие одного, ни мужественная стойкость прочих дружинников не спасла посольский корабль. Он был взят штурмом, ибо грабителей было гораздо больше. На палубе корабля закипела битва. Тесно сомкнувшись вокруг задраенного отверстия трюма, русские воины отбивались от наседавших врагов мечами и топорами.

Схватка бы затянулась, если бы главарь банды – великан-негр с пудовой бронзовой палицей и прямоугольным щитом, не остановил её громким возгласом. Все разбойники отступили, и негр вызвал на поединок Рагдая, поняв, что он – предводитель. Рагдай был вооружён тяжёлым боевым топором и круглым щитом. Еле увернувшись от засвистевшей в воздухе палицы, которая в руках негра была страшнее падающей скалы, он стал наносить удары. Выдержать его натиск было немыслимо, потому что в глазах Рагдая стояла кровь. Кровь Гийома. Чёрный гигант попятился, отбиваясь палицей и щитом. Щит звенел над морем, как стопудовый соборный колокол. Оттеснив врага на корму, Рагдай со всей силы грохнул щитом по его щиту. Исполин свалился, как бык, ступивший на лёд. Рагдай топором рассёк ему череп и закричал, обращаясь к другому мёртвому телу:

– Наша взяла, Гийом!

– Во славу твою! – грозно подхватили дружинники, и, подняв сияющее оружие, снова ринулись на врагов. Талут, вернувшийся на ладью, был впереди всех. Морские убийцы, которых смерть главаря повергла в невыразимый ужас, с воплями обратились в бегство. Однако, лишь половине из них удалось запрыгнуть в свои галеры и кое-как убраться за линию горизонта. Все остальные были убиты, а их тела выброшены в море.

Настала ночь. И с нею пришла гроза. Хлынул ливень. Когда небо прояснилось, Рагдай и его товарищи сели к вёслам и принялись усердно работать ими. Лишь на рассвете они причалили к берегу, чтобы похоронить Гийома и пятерых дружинников, павших в битве. Их погребли на большой возвышенности, с которой была видна болгарская крепость Каноппа. Гийома Рагдай велел закопать в стороне от руссов и водрузить над его могилой крест, сколоченный из досок. Целый час дружинники просидели возле креста, не произнося ни слова. Им было не о чем говорить. Но многие плакали.