– Но я не уполномочен идти на капитуляцию, вне зависимости от условий её, – заявил Сфенкал, облокачиваясь о мощный зубец крепостной стены, – пусть твой император даст мне возможность послать гонца к Святославу и передать ему ваше лестное предложение. Если князь мне позволит отдать вам этот дворец – я его отдам сию же минуту, он лично мне и даром не нужен!

– Ответ, достойный героя! – признал Николай Хилон, – но я сомневаюсь, что василевс согласится ждать, когда Святослав позволит ему воспользоваться дворцом. Он хочет заночевать в нём уже сегодня!

– Вот оно как? – протянул Сфенкал, с усмешкой взглянув на своих товарищей, что стояли справа и слева, – твой император хочет заночевать здесь уже сегодня? Ну что же, это возможно! Но обойдётся дорого.

– А, вот это уже другой разговор! Мы наверняка сторгуемся. Называй, Сфенкал, свою цену!

– Я думаю, что твой царь положит здесь половину армии.

Через час ромеи пошли на штурм. Он длился всю ночь, поскольку Цимисхий решил воспользоваться одними лестницами. Брать с помощью осадных машин какой-то дворец казалось ему нелепым. Ночная мгла не снижала ожесточённости боя. Весь город замер от ужаса. Звон оружия и свирепый лай Букефала не прекращались ни на одну минуту. Поток ромеев, которые поднимались на стены со всех сторон, был неиссякаемым. Число трупов с наружной стороны стен росло очень быстро. Руссы чередовались. Пока одни встречали штурмующих яростными ударами топоров, другие оказывали посильную помощь раненым, утоляли жажду и успокаивали танцовщиц. Это последнее дело было наитруднейшим. Худенькие гречанки бились в истерике неустанно. Все удивлялись, откуда в них столь неисчерпаемый запас силы. Больше других нянчился с красотками Калокир. Один раз Рагдай даже разнимал его с ними. От их ногтей патрикий пострадал больше, чем некоторые его товарищи за всю ночь пострадали от копий, стрел и мечей.

Когда занялась заря, Цимисхий смог оценить масштабы своих потерь. Они ужаснули его. Он понял, что здесь можно бесполезно угробить даже не половину армии, а всю армию целиком. Высокие, но имевшие малую протяжённость стены дворца были хороши для их обороны, плохи для приступа. Василевс приказал остановить бойню. Измученные схоларии отошли от дворцовых стен. Вскочив на коня, царь стал объезжать цитадель, с большой озадаченностью взирая на горы трупов. Ему сопутствовали доместики Николай Хилон, Иоанн Куркуас, Георгий Эларх и Михаил Тирс. Все они молчали. Не в пример им, русские дружинники с высоты громко обращались к Цимисхию, называя его павлином, с лёгкой руки Калокира. Сам Иоанн-патрикий также взошёл на стену. Но он помалкивал. Когда царь со свитой проезжал мимо Сфенкала, тот вдруг окликнул его: