Глава третья

Глава третья

Понимая, что император с одним своим легионом не станет штурмовать город, а уж когда подойдёт ромейская армия, защищать городские стены будет бессмысленно, Сфенкал принял решение закрепиться внутри дворца. Дворцовые стены были достаточно высоки и прочны. К тому же, они имели не слишком большой периметр, их вполне можно было оборонять силами четырёх-пяти тысяч воинов. У Сфенкала осталось почти семь тысяч – включая, правда, тяжелораненых, каковых насчитывалось три сотни. Их отнесли в женский монастырь имени святой Магдалины. Мать настоятельница торжественно поклялась Сфенкалу, что сёстры будут о них заботиться с христианской любовью и прилежанием. После этого городским старшинам было приказано сделать так, чтобы во дворце оказался изрядный запас провизии, фуража для коней и сотня-другая бочек вина. Вода была не нужна, около ворот имелся колодец. Видя, что руссы сильно разозлены своим поражением, горожане вмиг организовались и всё доставили.

Ближе к ночи Сфенкал собрал в церемониальной зале совет. Присутствовали все тысяцкие и сотники, Калокир, Букефал и семь греческих танцовщиц, только что пробудившихся. У одной из них, высокой и смуглой, по имени Епифания, был большой звонкий бубен. Танцовщицы не могли понять, зачем их привели в залу. Они вообще ничего не могли понять. Они только что проснулись. Желая, чтобы это непонимание сохранялось, Сфенкал улыбнулся девушкам, а затем обратился ко всем остальным по-русски. Он заявил, что надо убрать из дворца всех баб и всю царскую семью с гвардейцами и прислугой.

– Я этого не позволю, – решительно воспротивился Калокир, – царь – символ Болгарии! Пока символ у нас в руках, Болгария – наша.

– Патрикий, ты произнёс пустые слова о пустых вещах, – спокойно сказал Сфенкал, – если этот символ останется во дворце со своими сёстрами, то Цимисхий будет кричать на весь мир, что мы взяли их в заложники! Как ты думаешь, Святославу это понравится? К чёрту хитрости! Я хочу воевать по-честному.

Все дружинники одобрительно зашумели. Калокир понял, что он опять проиграл.

– Хорошо, – согласился он, – мне, признаться, давно уже опостылели эти два общипанных петуха и четыре курицы, падающие в обморок от любой безобидной шутки. Дадим им пинка под зад! Но эти танцовщицы разве нам помешают?

– Нет, пусть они останутся с нами, – сказал Рагнар и обнял стоявшую рядом с ним плясунью по имени Эльсинора, с которой он провёл ночь, – благодаря женщине обостряется любовь к жизни и исчезает страх перед смертью. Женщины всюду сеют противоречия. Я, конечно же, говорю о красивых женщинах.