Пьяницы во дворце, разбуженные пинками, сперва решили эту задачу, и лишь затем стали надевать доспехи да пояса с мечами, которые не мешало бы наточить. А ведь ещё нужно было седлать коней, а многие кони стояли на постоялых дворах! В дворцовых конюшнях было всего три тысячи мест. Сотники и тысяцкие доходчиво объясняли вновь пробудившимся, с кем сейчас предстоит рубиться. Дружинники торопливо стряхивали с себя похмельную одурь и сонных баб, которые продолжали за них цепляться, что-то страдальчески бормоча. Сотникам и тысяцким помогал Букефал. Он с огромной скоростью бегал по всем этажам дворца и яростно лаял. Просто как одержимый! Все предлагали ему еду, чтоб он замолчал. Он не соглашался, так как Рагнар его уже покормил. Рагдай и Талут, которых приводил в чувство лично патрикий, довольно быстро поняли, что к чему. Им незамедлительно выдали и оружие, и доспехи, и лошадей из царской конюшни. Прежде чем сесть на коня, Рагдай кое-как умылся и выпил целый кубок вина. Талут вместо умывания попытался ещё разок осчастливить свою подружку. Когда она отказалась, сославшись на недостаток времени, он сказал, что ничего страшного не случится, если Цимисхий прождёт его два часа, а не полтора.

Покуда дружинники забирали своих коней со всех концов города, да пока они возвращались, вооружались, ещё раз опохмелялись, а затем строились около дворцовых ворот, Калокир добился встречи с царём. Тот принял его в дворцовой молельне.

– Царь, – сказал Иоанн, входя в небольшую комнату, целиком увешанную иконами, – сейчас будет битва с Цимисхием. Я хочу, чтоб ты понимал: мы это сражение выиграем!

– Но я и не сомневаюсь в этом, патрикий, – пожал плечами Борис, – что-нибудь ещё?

– Наверное, да. Тебе может померещиться что угодно. Но воздержись от нелепых выводов. Повторяю: мы эту битву выиграем! Иначе сюда прискачет сам Святослав. Он здесь не оставит камня на камне. Теперь ты понял меня?

– Конечно, – сказал Борис и встал на колени, желая возобновить молитву, которую он прервал из-за Калокира. Тот бегом бросился в оружейную залу, чтоб подобрать для себя доспехи.

Дворец почти опустел. В нём были только болгары и полуголые куртизанки, которые по нему слонялись без всякой цели, стиснув руками головы. Их прелестные лица были искажены похмельными муками. На одной из лестниц патрикия очень ловко перехватила Марьяна. Она была ещё ничего.

– Иоанн-патрикий, идём со мною, – пролепетала она, схватив его за руку, – Сфенкал хочет что-то тебе сказать!

– Оставь свои штуки! – вознегодовал Калокир, – Сфенкалу известно, что нет более надёжного способа не найти меня, чем тебя отправить на мои поиски! Пусти руку!