Дож Венеции, который был старым человеком и ни капельки не видел, стоял весь в кольчуге на носу своей галеры и держал перед собой знамя св. Марка. И вот он закричал своим людям, чтобы его вывели на сушу, а если не сделают этого, то он их покарает. И они повели галеру так, что она пристала к берегу; и они выскочили из нее и вынесли перед ним на сушу знамя св. Марка. И когда венецианцы увидели на суше знамя св. Марка и галеру своего сеньора, который высадился на берег прежде них, каждый из них почувствовал себя пристыженным, и все они выскочили на сушу.
Вскоре 25 прибрежных башен оказались в руках венецианцев. К этому времени крестоносцы тоже ворвались в город и стали поджигать деревянные дома, пока не запылал весь квартал. Алексей III бежал в тот же вечер.
Византия осталась без императора в самый критический период истории страны, и старого Исаака Ангела торопливо освободили из тюрьмы и вернули на трон. Он был еще более слеп, чем Дандоло, однако оставался законным императором, так что, восстановив его на троне, византийцы теоретически уничтожили все основания для дальнейшего вторжения крестоносцев, помимо обязательств, принятых молодым Алексеем. Эти обязательства Исаак теперь был вынужден подтвердить, одновременно согласившись сделать своего сына соправителем. Лишь после этого крестоносцы объявили о его официальном признании, после чего удалились в Галату ждать обещанной награды.
1 августа 1203 года Алексея IV Ангела короновали совместно с его отцом. Он сразу пожалел о данных весной обещаниях: казна была пуста, а подданные открыто негодовали из-за новых налогов, которые он был вынужден ввести, – ведь они хорошо знали, на что пойдут эти деньги. Священники возмутились, когда он конфисковал и переплавил церковную утварь, и пришли в ярость по поводу его планов подчинить их Риму. Он становился все более непопулярным, а вездесущие крестоносцы продолжали оказывать на него давление. Однажды ночью группа франков наткнулась на небольшую мечеть в сарацинском квартале за храмом Святой Ирины и спалила ее дотла. Пламя перекинулось дальше, и в течение следующих двух дней Константинополь поглотил сильнейший пожар со времен Юстиниана.
Когда несколько дней спустя к императору явилась делегация из трех крестоносцев, чтобы потребовать немедленной уплаты обещанной суммы, он ничего не смог им дать, и началась война. Ее не хотели ни крестоносцы, ни греки; жители Константинополя желали лишь избавиться от этих западных бандитов, которые разрушали их город и к тому же выкачивали из них последние деньги; франки же негодовали, что им приходится находиться среди изнеженных и избалованных людей, вместо того чтобы решительно сражаться с язычниками. Даже если греки полностью выплатят свой долг, франки не выиграют от этого материально – это лишь даст им возможность заняться собственными неоплаченными счетами в отношении венецианцев.