О гранатах он ведал и в их страшной силе успел убедиться не раз. Получалось, что если Ярослав сызнова пойдет войной на Константина, то при их наличии переяславскому князю несдобровать, а оказаться на стороне проигравшего не хотелось, поэтому лучше подстраховаться. Вдруг с покушением на Константина ничего не получится — тогда можно рассказать Ярославу, что вместо того он лишил рязанца главной тайной силы, и потому его теперь можно брать пусть и не голыми руками, но используя подавляющий перевес в людишках, и не только в них одних.

Мальцу-то все одно кому эти гранаты делать, лишь бы платили. А не захочет — есть способ заставить, и не один. Да и не к спеху его труды — склады-то с ними и огненным зельем, чай, за городскими стенами, потому на первое время можно поднабрать с несколько десятков, явиться с ними к Ярославу и показать их силу. А уж когда кончатся, то к тому времени и примученный его людишками, как его там, Михайла Юрьич, за разум возьмется. Вот только Гремислав поумнее рязанского князя поступит — ведать о мальце кроме самого дружинника будет лишь пара-тройка особо доверенных людишек, так что откуда эти гранаты и сколько их у него — поди узнай. И быть ему тогда у переяславского князя в набольших боярах.

Домчали до Ожска еще до рассвета, но взять сей град изгоном не удалось. Оставленный на хозяйстве помощник Миньки Сергий был даром что из простых, да сам не прост. При нем дружба дружбой, а служба службой. Да и как иначе, когда на его плечи в одночасье взвалили столь великий почет. Тут уж либо, пузо выпятив, по улицам гордо шествовать, властью наслаждаясь, либо стремиться не кому иному, а в первую очередь самому себе доказать, что не удача на тебя с ветки свалилась, не перо с пролетающей жар-птицы случайно на плечо упало, а по заслугам все досталось.

А как доказать? Да обыкновенно — делами ежедневными. Он и доказывал, и не только в мастерских. При нем и караульные у ворот на своем дежурстве даже в думах поспать не помышляли. Да что там поспать — хоть подремать вполглаза и то ни-ни. Ну и пускай все вокруг спокойно. Сергий и сам поди-тко знает, что нет поблизости опасностей, но коли поставил на сторожу — бди в оба, а зри — в три. А вдруг откуда ни возьмись ворог объявится — что тогда? Словно чуял парень неладное.

И когда враг и впрямь объявился, в сей малый град с наскоку, как в Рязань, ворваться у Гремислава не получилось. Да и столицу-то взяли наполовину хитростью — кинули в телегу тяжелораненого Мокшу, который пребывал в беспамятстве, на вторую уложили мертвую Купаву, сунули ей в руки полено, обмотав тряпками, и нате вам: сама лада князя Константина вместе с дитем и последними защитниками спасения у ворот городских просит, от татей убежавши.