Услышав имя тебетца, Марко окаменел. Душная пелена упала с его глаз, и он увидел то, что пытался втолковать ему Тоган : могучего повелителя Суши больше не существовало, перед ним валялся жалкий полутруп, пытающийся спекулировать на его чувствах.

— Я знаю, кто стал виною вашей болезни, повелитель, — безжалостно сказал он. — Молока Чёрного дракона не хватило…

— Молчи! — почти крикнул император, попытавшись выпрямиться, но слабость отбросила его назад на подушки. — Об этом не должен знать никто. Слышишь? Никто.

В эту минуту Марку до смерти хотелось выпалить всё: и про отравление тебетца, и про сговор с лисами, про все тайны, открывшиеся ему в минувшую ночь, но… Та же холодная жилка, что пульсировала глубоко в сердце, мешая ему снова оказаться во власти мальчишеского преклонения перед Хубилаем, остановила этот бессмысленный порыв. Он коснулся ковра правым кулаком в церемониальном поклоне и сказал:

— Сотник Кончак-мерген, недавно уволенный из ночной стражи и находящийся во дворце на положении заложника, бесконечно предан вашему величеству. Он стал жертвой интриг своего командира Тогана. Я дал ему возможность доказать свою преданность, поручив найти двух людей, которые распространяли тайну, о которой идёт речь, среди ваших врагов, повелитель.

— Двух людей? — странно произнёс Хубилай. Полупарализованные мышцы лица не давали возможности чётко различить его интонацию.

— Да.

— Много ли они успели наболтать? — брови богдыхана связались в один узел надо лбом в знакомой гневливой маске.

— Это мы и узнаем, повелитель, когда Кончак-мерген доставит их к вашему трону.

Хубилай неразборчиво кхекнул. У Гуань-ци крикнул в глубину покоев, переводя кому-то его хрип. Из-за колонны неслышной тенью выполз начальник протокола, чьё имя Марку никак не удавалось запомнить. Что-то слишком простое, не то Мау, не то Хуань. Сухонький старец в огромной, наползающей на глаза чиновничьей шляпе времён Сун, почти неслышно подкрался к трону и что-то зашептал в ухо императора, мелко кланяясь в сгорбленной униженной позе. Потом он повернулся к Марку и слащаво пролебезил:

— Мы помним Кончак-мергена. Мы окажем ему содействие в поисках. Если он выполнит свою задачу, ему будут возвращены звание сотника, пайцза, соответствующая его рангу, и должность. Чем мы ещё можем помочь?

Марко поднял голову. На лице начальника протокола не читалось абсолютно ничего, кроме застывшей приторной улыбки профессионального прилипалы. Как, должно быть, он рад, что болезнь императора возвысила его. Раньше эти дела решались бы кем-нибудь из военных, командиром Золотой сотни или кем-то из нойонов ночной стражи. Но бегство Тогана изменило равновесие дворцового закулисья. Это неприятно. Катайцы умеют украдкой прибрать к себе власть лучше, чем кто-либо другой. Тысячи лет интриг. Опасные противники.