Надо ли ему, Лавру, лезть в эту историю?..

– Очень удачно, что ты магометанин, – радовался Вася Щелкалов.

– Учение Магомеда мне известно, – ответствовал Лавр, – но я крещён в православие.

– А там тебя знают как правоверного! Разве нет?

– Нет. В Армазе всё население, кроме тамошних бояр, православное.

– И церкви, что ли, есть?

– Да неужели же бывший правитель Армаза, Пётр, вам этого не сказал?!

– Э, не наше дело пытать царского гостя. Разберёмся сами. Царь желает защитить православных в Персии. Ему ве́домо, что они там есть. Сколько? Гнетёт их шаханшах, или нет? Их вера такая же, как наша, или ересь она есмь?

– Пожалуй, что и ересь, – задумался Лавр. – Там, противу нашего, не признают во Христе двух природ, божественной и человеческой, а одну только божественную.

– Ой, плохо! – закручинился Василий.

– В домах икон не держат. И крестятся тремя перстами!..

– Тьфу.

– …от левого плеча к правому, как латиняне.

Василий задумался.

– Это плохо. Еретикам помогать негоже. А нашей веры там люди есть?

– Я знал пять семей, пришедших отсюда. Но все припали к той, еретический вере.

– Плохо… Надо с царём говорить и с митрополитом.

– Да! Митрополит-то должен всё это знать…

В августе собрали ватагу: посол царский думный дворянин Птищев; от Посольского приказа подьячий Митька Мокрый да служка Лавр; митрополичий посланник монах Иаков, и ещё колико стрельцов и монахов. А главная персона среди них – будущий владыка Армаза Пётр-Тигран. Шли с багажом богатой одежды и оружия, с подарками для шаханшаха, в сопровождении слуг, с изрядным запасом еды и питья всякого: было известно, что хорошей воды в низовьях Волги да на Кавказе мало, а больше гнилая, пить её нельзя.

На нескольких лодьях двинулись вниз по Москве-реке, да по Оке, а там вот она и Волга-матушка, а вот и Астрахань.