– Что такое? – возмутился Иван свет Васильевич. – Ты что же, без моего приказа и соизволения возишь туда-сюда царское имущество?.. Да кто ты такой!

Царь отличался страстью знать обо всём, что творил его чиновный аппарат, и думал, что держит в руках все рычаги управления (на деле-то самые те детали, в которых «дьявол», оставались ему неведомы). Он всем лично руководил, а несанкционированную инициативу разрешал лишь особо доверенным дьякам. Лавр же проявил своевольство. Не спросил ни царя, ни хотя бы кого из Щелкаловых! И неважно, что их не было в городе…

Пока Москву отстраивали (быстро, ибо разрешена была бесплатная рубка леса на особых делянках) царь создал комиссию по расследованию захвата Москвы врагом.

Прежде всего, взялись за опричников. Когда была объявлена мобилизация, многие из них не явились, а и те, кто был на службе, избегали боёв. По итогам разбирательства командующего опричным войском князя Михаила Черкасского – шурина царя! – казнили, многих отправили в темницы и под кнуты, а кончилось ликвидацией опричнины вообще.

Потом наказали воевод, не пресекших поджогов.

Наконец, дошло дело и до «мелких нарушителей»: этих пороли сотнями вдоль улиц. Лавру за самоуправство назначили пять ударов кнутом. За прошедшие два месяца царь остыл, а может, и сообразил, что, не прояви Лавр несанкционированную инициативу, то сгорела бы драгоценная Либерея – но не мог же он отказаться от ругательных слов, произнесённых в Сергиевом Посаде! – а потому указал, что подьячему Лавру разрешено идти на порку, поддев под рубаху овчинный тулуп. Исполнители поняли неправильно и отстегали тулуп. За такую ошибку их самих выпороли, но Лавра уже не тронули. Считалось, что он своё получил.

Поражённый добротой царя, Лавр, было, решил досрочно изобрести самовар, чтобы порадовать Ивана Васильевича. К счастью, он быстро одумался, сообразив: ежели самовар появится на сто лет раньше своего срока, то нет же гарантии, что какой-нибудь русский умелец, посмотрев на него, не изобретёт раньше срока, например, паровоз. И вся история от таких новинок пойдёт по неизвестно каким рельсам.

Разгром Москвы крымчаками принёс Лавру некоторое богатство: хозяева лошадей и телег, взятых им в аренду для перевозки книг, сгинули неведомо куда – может, сгорели в великом пожаре, и он, продолжая службу в приказе, смог теперь зарабатывать извозом.

Тем временем в Кремле озаботились, так сказать, «подбором кадров». Старый аппарат отправляли под кнуты и в ссылку. Вычищали литвинов и поляков, и вообще всяких «немцев». Новых набирали после серьёзной проверки, чтобы они никак не были связаны с теми, кого меняли. Потеряли значение обязательные ранее условия «знатности» и «православия»: приказы Кремля наполняли грамотные посадские и церковные люди. Выходцам из Казани по их желанию разрешали оставаться в их магометанской вере.