Надо, надо справляться с этим. Впереди еще много встреч предстоит, и люди будут самые разные, и из прошлого, и… и ОН!

Не совладает с собой в этот раз – обоих вновь погубит. Она ведь тогда тоже умерла. Рядом с ним.

Навсегда.

Сейчас ей второй шанс дали, так что дыши, Устя. Вот так, и еще вдох. И не останавливайся.

* * *

Поздно вечером чуточку подвыпивший боярин Раенский поскребся в покои вдовой царицы. И был тут же впущен сенными девушками.

– Рассказывай, Платоша. Что там за девушка, какая она?

Боярин долго не раздумывал:

– Умная она, Любавушка. Коли ты ее своей союзницей сделаешь, большая от того польза нам всем произойдет.

– Умная?

– Редкую птицу себе племянничек приглядел. И собой хороша, хоть до тебя ей и далеко, и неглупа. Себя понимает, уважительна и рассудительна. Пока я с ее батюшкой разговаривал, человек мой по подворью погулял. С холопами поговорил, со слугами. Все про боярышню Устинью только хорошее говорят. Не гневлива она, не криклива. Но коли скажет, то надобно слушаться. Она и объяснит, что делать надобно, и зачем – тоже объяснит. И сама руки замарать не побоится. За нянькой своей ухаживала, к черной работе приучена.

– Это хорошо.

– Гордость в ней есть. А вот нелепой гордыни и в помине нет. Прислушаться к разумным речам она завсегда готова.

– Не будет она Фёдора под себя гнуть?

– Будет, Любавушка. Обязательно будет, потому как она сильнее. Но если вы договоритесь… преград вам никаких не будет.

– Надобно и мне будет посмотреть на нее.

– Обязательно. Я с ней поговорил. Знаешь, о чем она меня попросила?

– О чем?

– Взять ее сестру на отбор. Только не в невесты царевичевы, а просто подружкой ее. Спутницей.

– Умно́.