Настасья вздохнула:

– Добрая ты, боярышня. Дай бог тебе жениха хорошего. Царевича-королевича…

Устя поморщилась.

Царевича… дал уже! Отворотясь не насмотришься!

– Али не по норову он тебе? – прищурилась Настасья.

Почему Устя откровенничать решила? Она и сама не знала.

– Мое дело отца слушать. А люб, не люб… что у меня воли, что у тебя.

– И то верно, боярышня. Неуж не люб никто? Сестра твоя – та себе милого дружка нашла, а ты, смотрю, нет.

– Сестра?

– Не знала ты?

Устя головой качнула.

Прабабушка говорила про Аксинью, да Устя попросту забыла. Тут все одно к одному и легло. Батюшка приехал, прабабушка уехала, потом боярин Раенский с визитом… теперь вот все подворье на ушах стоит. Платья шьют, суетятся…

– Я и не подумала. Говори, что знаешь?

Настасья тоже таить не стала:

– Знаю. Встречаются они малым не каждый день на сеновале.

– Ох, Ксюха!

– Вроде как до бесчестья у них не дошло. Но Егор…

– Егор тоже знает?

– Тут такое дело, боярышня…

Настасья рассказывала честно.