– Узнай, как он на подворье попадает. Попроси Егора своего поглядеть за Аксиньей и сама постарайся. А за мной не пропадет.

– Я вам и так отслужу, боярышня. Вы нам с Егором жизнь спасли.

Устя коснулась руки холопки:

– За то, что я сделала, Настасья, ты со мной полностью расплатилась. Я тебе должна.

– Поговорю я с Егором. Они уж дней шесть не виделись, со дня на день должны.

– Хотела бы я их застать. Раньше, чем батюшка…

Настасья задумалась:

– Не знаю, боярышня. Я с Егором поговорю, а дальше – только молиться и останется.

Устя кивнула. Можно и помолиться. Но Михайла…

Аксинья…

Да что ж она, дурочка, не думает ни о чем?! Он же… она же…

Матушка Жива, да что ж это делается-то?!

* * *

– Боренька, нельзя нам сегодня. Разве что рядом полежим…

– Маринушка моя. Мне с тобой всегда радостно, русалочка моя.

Царица Марина опустилась на кровать:

– Хоть побыть рядышком.

Борис тоже вытянулся на кровати, притянул супругу к себе.

– Ребеночка от тебя хочу, Маринушка. А лучше двоих или троих.

– Я ведь говорила, Боренька, не лгала тебе изначально. Я у матушки одна получилась. В роду нашем бабы поздно созревают, поздно рожают, но и старятся тоже поздно. Рожу я тебе еще… подожди чуточку.