Божедар понимал то, о чем пыталась вежливо намекнуть Добряна. Очень вежливо, очень аккуратно…

Времена собственных дружин боярских прошли безвозвратно, в Лету канули. Сейчас боярину не больше двадцати боевых холопов дозволено, и то не каждому их содержание по карману. Это ж не просто так себе холоп, его одеть, вооружить, обучить надобно, коня ему купить, опять же, военный человек тренироваться должен постоянно, сложно это. Так что иные бояре старались, а большинство вид делало, не воины у них, а так, ряженые на конях.

А у Божедара своя дружина – сто пятьдесят человек, да и позвать он может три раза по столько. Немного? Так у государя Сокола пять сотен было – и ему хватило, с того и Росса началась.

Правда, Божедару власть не надобна. Ему земли новые осваивать интересно, с чужими племенами где воевать, где торговать, по горам ползать – и есть ведь где развернуться и ему, и дру́гам его. Весь Урал для них, хоть горы, хоть тайга, хоть племена дикие – воюй не хочу!

Вот и сейчас, пока добрался он на зов Велигнева, а потом и к Добряне – сколько времени прошло! А могло и больше пройти! Еще как могло! И в пути он задержаться мог легко, всякое быть могло.

Но – не случилось.

Вот роща, вот волхва, вот сам Божедар. И охранять он Добряну станет, покамест она опасность чувствует, а далее видно будет. Велигнев просто так ничего не говорил, позволит Род – так и клинками позвенеть придется, но покамест ждать только.

Ничего, подождут. И такое бывало. Плоха́ та дружина, которая от ожидания ржавчиной зарастает. Найдет Божедар чем их занять.

Лучше время потерять, чем волхву или рощу священную.

Велигнев зря не скажет.

* * *

– Государь, беда!

– Что случилось?

Борис, только недавно от Устиньи вернувшийся, уснуть еще не успел. Оно и хорошо, просыпаться не придется.

– Государь, пожар случился. И боярина Ижорского убили.

– Боярина Ижорского? Романа? Рассказывай.

Боярин Репьев, глава приказа Разбойного, голову опустил да и заговорил. По словам его, сегодня ночью кто-то терем боярский поджег. А боярина в горнице его прирезал, рядом с тайником.

Борис слушал, гневом наливался.

– А куда дворня смотрела?

– Так пожар тушили, государь. Я с боярыней уж поговорил, сколько смог, рыдает она, но пару слов удалось вырвать. Говорит, была у мужа ухоронка, а что в ней – не ведает. За ней боярин в огонь и кинулся.