– Что за переполох?

– Боярина Ижорского, говорят, убили ночью.

С Фёдора сон слетел, царевич на кровати сел, глазами заблестел.

– Как?

– Вроде как тать залез… не знаю покамест. Сам узнал недавно, я ж всю ночь при тебе был…

Не был. И храпел пьяный Фёдор, как три свиньи, Михайла ему сонного зелья подлил. Но кому такие мелочи интересны? Главное-то, что царевич скажет!

– Ижорский. Родственник твой, ты говорил?

– Говорил, царевич. Да только родня мы уж очень дальняя, нашему плотнику троюродный плетень.

Фёдор хохотнул, потянулся.

– Жаль, братец тебя боярином не сделает. Попросить его, что ли?

– Да ты что, царевич! У Ижорского еще жена осталась, дочь, кажись, и еще кто из родни есть.

– Вот… дочь там какая?

– Страшная, царевич. На огороде поставишь, так вороны с неба попадают.

– А то б женился на ней и горя не знал.

Михайла аж перекрестился.

– Боже упаси, царевич!

– А то смотри, Мишка, поговорю я с братом, авось не откажет?

– Ты уж, царевич, лучше сразу прибей. Чем всю жизнь со страшным перестарком мучиться, разом дело и кончим?

Фёдор хлопнул Михайлу по плечу и отправился умываться. А Михайла подумал, что пока все складывается хорошо. Никто его ни в чем не подозревает.

А дальше?