Будет видно…

* * *

Ни днем покоя ведьме нет, ни ночью темной.

Ладно еще ночью – там и положено как бы.

А днем?

А все же…

Опускается длинный рыжий локон в пламя огня. Не просто так, а перевитый с другими волосами. Тусклыми, сероватыми, у Фёдора до случая состриженными. Вот и пригодились.

– От дурной дороги, от лишней тревоги, от злой бабы, на что мужики слабы, как мышка кошку ненавидит, кошка собаку, собака волка, не будет вам двоим толка… отворачиваю, заворачиваю…[27]

Ждала ведьма иного, а толку как не было, так и нет.

Не меняет цвет пламя, не шипит, искрами не плюется, ровно и не делает она ничего.

Или…

Отбросила женщина локон, в гневе ногой топнула:

– Точно ли это ее волосья?

– Ее.

– Тогда… не получается у меня от нее царевича отворотить! Как и нет никакого приворота.

– Так ведь и это возможно?

– Не должно такого быть! Неправильно это!

– Может, и неправильно. Но когда так-то получается?

Боярин Раенский поневоле призадумался.

У них все как рассчитано было? Напервой отворачиваем Фёдора от Устиньи, на то и локон надобен. А как только станет он отвращение к боярышне испытывать, тут его и к Анфиске Утятьевой приворожить можно. И женить, да побыстрее! Ан – не получается?