Аксинья ей в плечо уже привычно ткнулась, слезы хлынули.

– Устя… она…

– А ты б не с ней, ты бы с Ижорским поговорила! Устроить разговор ваш?

У Аксиньи слезы мигом высохли.

– Да! Конечно!!!

– Тогда пойдем покамест ко мне в покои. Умоешься еще раз, сарафан красивый наденешь, пусть он перед собой не девчонку зареванную – царевну видит.

Аксинья ушами полыхнула.

– Не царевна я.

– А могла бы. Ты сестры своей красивее, это всякому видно. Просто расцветешь позднее, ну так и увянешь позже, такая уж ты уродилась.

Врала, конечно, Варвара, но Аксинья о том не думала. Просто слушала речи льстивые и верила. Всей душой верила.

Падать ей больно придется…

* * *

Михайла не ожидал, что его боярин Раенский к себе позовет.

Но – позвал, и ладно. Пришел парень честь по чести, поклонился:

– Поздорову ли, боярин?

– Благодарствую, Михайла. Уж прости, не просто так я тебя позвал, важное дело есть.

– Что случилось, боярин?

Ударило под сердцем – Ижорский?! Нашли чего? Заподозрили?

Но потом выдохнул… нет, тогда б не здесь с ним разговаривали. В Разбойном приказе.

А что тогда?