Царица?

Лежит перед ним тело старухи, да такой жуткой, что не во всяком пьяном бреду увидишь. И Фролка неподалеку. И две девушки-чернавки.

Старуха-то ровно живая, но до того мерзкая, так и хочется лопатой ее навернуть и зарыть потом.

А Фролка в секунду единую ровно высох.

И девушки тоже.

Только что живые были, хоть и испуганные, двигались, даже пищали за царицыной спиной чего-то. А теперь лежат.

И мертвые.

И это хорошо видно.

Павел аж взвыл от ужаса.

Был бы рядом Божедар, объяснил бы. Да мужчина бежал оттуда, что есть сил, потому как законы знал.

Черный дар же.

Когда ведьма сама по себе умирает, от старости или там время ее пришло, она преемницу нашла, дар передала – то одно. Передаст она дар – и уходит. Бывает, что дар передать некому, тогда долго мучается она, пока вся тьма из нее не выйдет, к хозяевам не вернется.

А тут не то.

Тут ведьма внезапно умерла. Дар передать не успела, сделать ничего не успела… и черный дар наружу выплеснулся.

Убийцу искал.

А убийца-то и недосягаем, и коловорот его защищает, и вера, и сил у него хватает. Вот чернота и забрала тех, кто рядом был. Невинные жертвы, да…

Могло бы и больше погибнуть, да повезло обозникам, стояли далековато. А могли.

И Марина стала такой, как и должна быть, когда б не сосала она силу чужую.

Только Павел о том не знал, да и не думал. Ему бы в себя прийти, штаны отстирать… не скоро еще опомнятся обозники. И долго думать будут, как рассказать правду.

Ох, страшно.